община, по Афраату, состоит из крещёных людей, пребывающих в безбрачии, вместе с массой приверженцев, остававшихся вне и не бывших членами Церкви»[1167]. Данная точка зрения не нашла достаточного подтверждения, и в 1958 году Артур Выбус высказал следующее мнение: «Исследование трактатов Афраата не оставляет никакого сомнения в том, что в его время устаревшее понятие Церкви отступило, что позволило женатым людям и тем, кто имел собственность, т.е. верующим, не настроенным аскетически, стать частью Церкви. Каждый верующий имел право на крещение, а значит, и на членство в Церкви»[1168]. Таким образом, исследователями было установлено, что «сыны и дочери Завета» были только частью христианской общины. С того времени данное решение вопроса не встретило опровержений и претерпело лишь немногочисленные уточнения[1169].

Такого же мнения придерживается и С. Брок: «...во времена Афраата «сыны и дочери Завета» представляли собой аскетическую группу внутри крещёной общины, состоявшей из людей либо неженатых... либо семейных пар, отказавшихся от половых сношений...»[1170]. Таким образом, духовное учение Афраата адресовано не всей христианской общине, но лишь той её части, которая вела аскетический образ жизни или же собиралась его начать. Но хотя учение Афраата и было ориентировано на аскетическую часть христианской общины, нельзя считать, что для остальных христиан оно было совершенно чуждо и бесполезно. Известно, что в средние века на Востоке монашество занимало важное место в духовной жизни и являлось образцом[1171], на который ориентировались все остальные христиане, так как именно монашество с момента своего появления воплощало полное исполнение «евангельского слова», обращённого ко всем людям, стремящимся к совершенству[1172]. Поэтому правильно замечание о. Джорджа Недангата относительно значения слова qyāmā: «...в типологическом или богословском смысле вся Церковь была qyāmā Бога, но в языке повседневной жизни bnay qyāmā и bnāt qyāmā представляли внутренний круг христианской элиты»[1173].

III. Характер духовной жизни

Текст «Тахвиты о сынах Завета» не оставляет ни малейшего сомнения, что излагаемое учение носит аскетический характер[1174], если под аскетизмом понимать «...путь к религиозно-нравственному совершенству и соединению с Богом, предполагающий определенное внутреннее и внешнее состояние души и тела человека, способствующее указанной цели (девство, воздержание, пост, молитва и т.д.)...»[1175]. Так, например, Афраат пишет:

«Возненавидим себя и возлюбим Христа,Как и Он, возлюбив нас, за нас предал Себя.Будем почитающими Дух Христов,И тогда получим благодать мы от Него.Станем чужими для мира,Как и Христос, Который не был от мира»[1176].

Но, соглашаясь в том, что учение Афраата носит аскетический характер, сирологи не имеют единого мнения относительно степени строгости аскезы. Самую крайнюю точку зрения высказывал Артур Выбус, следующим образом обобщивший характер раннесирийского монашества: «Всякий раз при изучении древнего монашества нельзя избавиться от навязчивого впечатления, что аскетизм и начала месопотамского монашества подверглись явному вмешательству, благодаря которому аскетические традиции несомненно претерпели коренные изменения. Очевидно, это было вызвано некоторым внешним влиянием, которое нарушило прямой путь развития, первоначально основанный на подлинных христианских принципах. В результате этого сильного влияния даже в первостепенных пунктах, на которые библейская вера должна была предложить ясные ответы, некоторые христианские представления были заменены прямо противоположными (например, отрицание ценности физического труда). То было влияние, которое свело всё богопочитание к молитве и принесло с собой такую глубокую враждебность к миру, жизни и телу, что даже вера в Самого Бога Творца становилась сомнительной»[1177]. Такое влияние, по мнению А. Выбуса, было оказано манихейством. В результате «...жизнь, презрительно относящаяся к труду, имеющая своей целью лишь неутомимую молитву и жестокое умерщвление плоти»[1178], стала особенностью сирийского монашества.

В результате исследований А. Выбуса тахвиты Афраата рядом сирологов стали восприниматься как свидетельство крайнего аскетизма, уже переходящего в энкратизм и вписывающегося в линию сурового аскетизма гностических сект и Татиана, происходивших из сирийских земель[1179].

В качестве противоположной Выбусу точки зрения можно привести высказанное в то же время мнение Игнатия Ортиц де Урбины: «Духовное учение Афраата является умеренным и спокойным. Важнейшее место в нём занимает любовь, которая либо созерцается в Боге, либо проявляется по отношению к Богу и ближнему. Программа Афраата ведет к покою души через веру, деятельную в милосердии»[1180].

IV. Причины обращения к аскетической жизни

Во второй половине «Тахвиты о сынах Завета» (параграфы 10–15) можно найти подробное богословское обоснование необходимости аскетической жизни. Его можно назвать «пневматологическим обоснованием аскетизма», поскольку необходимость обращения к аскетической жизни выводится здесь из учения о Святом Духе в Его отношении к человеку.

Афраат утверждает, что в Своем Боговоплощении Христос оставил «залог», который каждый человек принимает в крещении. Этим «залогом» для Афраата является Сам Христос, Который обитает в человеке после крещения. Но для того, чтобы в Судный День всецело приобщиться ко Христу, христианин должен беречь и охранять (Афраат чаще использует выражение «хранить в чистоте») тело, потому что «...Христос обитает в верующих людях»[1181]. В то же время Афраат считает «залогом» и Дух Христов (т.е. Святой Дух), Который обитает в человеке[1182] и Которого ему нельзя огорчать, «...чтобы Он не отошёл от нас»[1183]. Этот Дух, называемый также «небесным», противопоставляется «душе живой», то есть индивидуальному человеческому существу. Афраат указывает на необходимость хранения «храма»-тела в чистоте: «И Святой Дух позаботится о том, чтобы Христос воскресил тело, сохранившее Его в чистоте. И Дух будет просить, чтобы тело, соединившись с Ним, воскресло во славе. А от человека, получившего Дух в водах [крещения] и [затем] огорчившего Его, Он отойдёт ещё до его смерти и, придя в соответствии со Своей природой ко Христу, пожалуется перед Ним на человека, огорчившего Его»[1184]. По воскресении же и соединении с Духом «...будет душа живая поглощена Духом небесным, и весь человек будет в Духе, так что и тело его будет в Нём. И будет поглощена смерть жизнью, а тело — поглощено Духом. И полетит тот человек в Духе навстречу Царю, и Тот примет его с радостью. И отблагодарит Христос тело, которое в чистоте сохранило Дух Его»[1185].

Но Дух Христов не постоянно присутствует в человеке: некоторое время Он у Бога, некоторое — у человека. И в то время, когда Дух отсутствует, подступает сатана, стремясь вовлечь человека в грех, чтобы Дух навсегда отошёл от человека. Но человек имеет возможность сопротивляться: «...в тот час, когда он чувствует, что не горит Духом и что сердце его погрузилось в заботу об этом мире, то пусть знает, что нет в нём Духа, и пусть, встав, начнёт молиться и бодрствовать, чтобы пришёл к нему