— Ммм, если это то, о чём я думаю, то я никогда ещё не пил это из бутылки. Его приберегают для особых случаев и начинают с него.

Наполняю два бокала. Напиток шипит, как взрывная карамель, и даже искрится серебряными пузырьками.

— Вау, — выдыхаю я, понимая, что тоже уже как-то пробовала его на вкус.

Взгляд и улыбка Рева подсказывают мне, что он догадался, о чём я думаю. Мы пили этот напиток перед нашим первым танцем. Десять лет назад.

Тот момент между нами был идеальным. Но, как и всё в моей жизни, слишком коротким. Спустя считанные дни я убила его брата.

Не знаю, что он думает об этом, поэтому ничего не говорю, а переключаю внимание на свои карты. Валет и десятка. Неплохо для начала.

— На что играем?

— Кто проиграл, выпивает бокал? — поднимает брови Рев.

— Тогда мы очень быстро закончим.

Делаю большой глоток.

— О! — вскрикивает он, подскочив. Хватает стоявший в углу комнаты поднос со сладкой выпечкой, печеньем и шоколадом. Вытряхивает всё это и возвращается на место.

Проглатываю ком эмоций, застрявший в горле, при виде его улыбки и сияющих серебряных глаз.

— Не думала, что когда-нибудь увижу это вновь, — шепчу я, сама не зная, зачем говорю это вслух.

— Что?

Мои губы приоткрываются, но я медлю с ответом, царапая ногтями кофейный столик из белого дуба.

— Ничего, — говорю я, потому что признаваться, что я имела в виду сияние его глаз… слишком неловко. Так ли это? Не знаю. Но почему-то не могу сказать этого вслух. — Есть много чего, чего, как мне казалось, я больше не увижу или не сделаю.

— Так ты настолько соскучилась по карточным играм?

Один уголок моих губ приподнимается, и на лице Рева снова появляется то же восхищённое выражение.

— Что?

Он мотает головой.

— У нас получается просто отличный диалог, согласись? — шучу я.

Он смеётся. Не нарочито, не издевательски, не припадочно, а искренне. Искренний смех. Тепло разливается в моей груди.

— Когда-нибудь мы научимся.

— Возможно. — Я пожала плечами. — Ставлю три брауни.

Аккуратно перемещаю три шоколадных прямоугольника на середину столика.

— Префлоп? — восклицает он. — Видимо, тебе попались очень хорошие карты. — Осматривает свои. — Брауни? — уточняет он, словно не может поверить, что я рискую такой ценностью на первом же круге.

Не сдержавшись, хихикаю.

— Сдаюсь. — Он сбрасывает свои карты.

Закатываю глаза.

— Трусишка.

— Ну это же брауни!

Снова смеюсь, беру другие карты. На этот раз двойка и семёрка. Если правильно помню, это худшая вариация из возможных.

— Делаю ставку, — говорю я и перекладываю одну вафлю. — Надеюсь, это тебя не испугает.

Он изгибает губы.

— Повышаю.

Он кладёт брауни, не сводя с меня глаз.

— Что? Ты шутишь? — бормочу я, тоже добавляя брауни. — В отличие от некоторых, я не боюсь принять вызов.

— Эй! — возмущается он.

По крайней мере, в этот раз мы увидим флоп. Я переворачиваю три карты в центре. Королева, десятка, семёрка.

Итак, у меня уже есть пара. Я чуть было не улыбнулась, но вовремя вспоминаю, что надо держать покерфейс. Окидываю взглядом гору вкусняшек и замечаю рисовый батончик. Сразу отправляю в рот.

— Эй! Нельзя есть свой банк.

— Попробуй меня останови, — отвечаю я, продолжая жевать. — Ставлю.

Кладу на этот раз две вафли.

Он закатывает глаза и тоже кладёт две вафли. Следующей общей картой оказывается король. Чёрт. Не очень хороший расклад для меня. Рев делает глоток игристого вина и протягивает мне. Я тоже отпиваю.

— Пропускаю ход.

Рев приподымает бровь.

— Ставлю, — говорит он, добавляя ещё один кусочек брауни с самым невозмутимым видом. Я едва сдерживаю смех. Он очень серьёзно относится к этим шоколадным пирожным. Возможно, это намёк, что мне лучше сбросить карты. У него явно более выигрышная комбинация. Но… я не хочу сдаваться.

Отвечаю такой же ставкой. Его взгляд остаётся таким же невозмутимым. Осталась последняя карта. Восьмёрка.

Поджимаю губы.

— Не нравится расклад, да? — спрашивает он.

Ухмыляюсь.

— Никогда не стоит недооценивать теневую фейри.

Он морщит нос.

— Ставлю, — говорю я, глядя на него так же серьёзно, как и он на меня. Буду блефовать до последнего. Кладу три брауни. Он выдал мне свою слабость, и я этим воспользуюсь.

— Да ладно! Не может быть, чтобы у тебя была комбинация лучше моей.

На моём лице ничего не выражающая маска.

— Чёрт, — ворчит он, глядя на горы своих брауни, прикидывая, насколько он готов ими рискнуть. В запасе у него осталось только два. Он смотрит на меня целую минуту; я кое-как удерживаю невозмутимое лицо. С трудом. Во всём виновато вино. Или тот факт, что Рев воспринимает всю эту игру намного серьёзнее меня.

Он стонет, поднимает карты, словно собирается их сбросить. Медлит.

— Чёрт!

Ставит свои последние брауни и открывает свои карты. Две пары, короли и королевы.

Взрываюсь хохотом и показываю ему свои несчастные двойку с семёркой.

Пока он застыл, уставившись на мои карты, делаю ещё один глоток.

— Я реально был готов сбросить карты.

Снова смеюсь, пододвигая гору лакомств к нему.

В итоге из десяти раздач я победила только в трёх. После стольких проигрышей и перекусов из своей доли я осталась практически без вкусняшек. Не говоря уже о том, что мои щёки разрумянились, а губы покалывало.

— Ты так быстро пьянеешь? — с улыбкой спрашивает Рев, наклонившись ко мне.

— Я привыкла к паршивому земному пойлу. Причём дешёвому. Не знаю. Возможно. — Откидываюсь назад, кладя голову на мягкое бархатное кресло. — Это была замечательная идея, — мямлю я.

Рев снова раздаёт карты.

— Ты уже всё? Бросаешь меня?

— Тебя? — бормочу. — Пока нет.

В комнате наступила тишина.

— А когда?

Поднимаю голову, чувствуя