Шрифт:
Закладка:
— Тут ты меня опередил. Я вокруг «Музея» долго круги нарезала, готовилась. Только сперва нужно было расспросить их имена, места кормежки. Зачем торопиться?
— Об этом я не подумал. К тому же имена для меня пустой звук.
— Итак, двое в «Музее», Ветхая Леди, Ублюдок-из-коробки, его напарник и… а кто шестой?
— Шестой?
— Должен быть кто-то еще. У тебя ведь семь язв, верно? Одну ты получил авансом, но шесть других надо заслужить.
Тут он просчитался. И так глупо. Рассказать ей про детей? Пожалуй, лучше не стоит — не поверит. Нужно было приплести еще кого-нибудь. Запудрить ей мозги.
— Эй, ты чего молчишь? Ты же говорил, у тебя феноменальная память. — Зеленая Кепка рассматривала ключи на цепочке. — Да и как такое можно забыть?
— «Санрайз», четырнадцать, — сказал он.
Это было выгравировано на ключе, который держала Зеленая Кепка, и он по сей день понятия не имел, что это значит.
— Да, они считают, что, едва завидев эти дурацкие ключи, к ним кинется толпа народу, — сказала Зеленая Кепка. — И что случилось в четырнадцатом номере?
— Ты все равно не поверишь.
— А ты попытайся меня убедить. В твоих же интересах.
— Лучше съезди и проверь. Сэкономим время.
Зеленая Кепка взялась за молоток. Он не мог сочинить, что такого могло произойти в четырнадцатом номере. Во всяком случае, не сейчас.
— Ладно. — Кепка сделала вид, что задумалась. — Придется съездить на место и посмотреть, что и как. Это недалеко, за час управлюсь.
Едва за Зеленой Кепкой закрылась дверь, он попытался освободиться. Сломать скобы не получалось, вырвать руку из стального зажима тоже. Будь это наручники, как знать, может, ему бы и удалось выбраться, но Зеленая Кепка знала, с кем имеет дело. Раскачивать стул было бесполезно, но он и это попробовал. Сейчас Зеленая Кепка подойдет к стойке регистрации и узнает, что ключ от четырнадцатого номера был потерян, а вернее — украден. Тем мужчиной, который искал дочек. Наверное, он часто ночевал в отелях и переезжал с места на место.
Зеленую Кепку поблагодарят за то, что вернула ключ, после чего она отправится сюда, чтобы вытрясти из него все с помощью дрели и прочих инструментов.
Запястья были изрезаны и сочились кровью, но это было не важно, потому что скоро сочиться кровью он будет весь.
Открылась дверь, и в комнату вошла девушка в зеленой бейсболке. Он не слышал, как хлопнула входная дверь. Наверное, в этой комнате хорошая звукоизоляция. Интересно, сколько людей до него сидели на этом стуле?
Зеленая Кепка взяла дрель и решительно направилась к нему. Приставила сверло к ноге и…
— Все верно. Ты не солгал. Но остался один вопрос. Четырнадцатый номер в гостинице «Санрайз» двухместный. И по записям, которые удалось найти, ясно, что в номере жили двое. На ресепшене это подтвердили. Так где еще одна язва?
— Угадай, — сказал он.
Слово само слетело с языка. Нужно срочно что-то придумать. Что угодно, иначе…
— Ты хочешь сказать, метка на твоей заднице? Первый раз о таком слышу.
— Значит, если ты никогда не видела язву в форме замочной скважины у парня на заднице, такого и быть не может и следует запытать меня до смерти?
— Хорошо, я сниму с тебя трусы.
— И что дальше? Я сижу на ней.
— Вот блин, — сказала Зеленая Кепка. — А раньше почему не сказал?
— Мне неловко, черт возьми!
Зеленая Кепка снова задумалась. На сей раз по-настоя-щему.
— Ладно. В любом случае ты не похож на парня, который способен сотворить такое, — наконец сказала она. — Особенно если это ребенок. Я освобожу тебя.
Зеленая Кепка стала возиться со скобами, но вдруг остановилась:
— А почему тут кровь? Ты хотел вырваться?
Она обошла стул и вновь посмотрела на него:
— Зачем ты пытался освободиться? Если тебе нечего скрывать, нет нужды бояться.
Что же ей такого сказать, чтобы она наконец отвязалась? Что она могла попасть в аварию или ее саму могли похитить, а он бы медленно умирал на этом чертовом стуле, на котором извивались от боли ублюдки, которые заслужили кару и пострашнее?
— Не люблю чувствовать себя беспомощным.
— Да, пожалуй, ты прав. Сама такая. — Зеленая Кепка снова взялась снимать скобы. — Знаешь, скажи ты, что боялся за меня, что я не доеду, попаду в аварию или еще что, я бы резала тебя несколько дней. Я бы сразу поняла, что ты лжешь. Готово. Извини, что я…
Зеленая Кепка не договорила: он ударил ее по затылку, и девушка упала. Он посадил Зеленую Кепку на стул, после чего приковал тем же образом, что и она его. Оделся и стал ждать, когда Кепка придет в себя.
* * *
Зеленая Кепка очнулась и теперь смотрела на него волком. Ни намека на испуг. Это ему понравилось. Ничего, посмотрим, как ты взглянешь, когда мы познакомимся поближе.
— Я отдал ей пятерых детей. Не стану объяснять, как так вышло, все равно не поверишь. Ветхую Леди я сжег вместе с гостиницей. В «Музее дверей» я правда побывал. Коллекционеру выстрелил в голову, а вот с девкой пришлось повозиться.
Остальное можно в расчет не брать. Да, я тот еще ублюдок, но знаешь, я собираюсь все закончить. И остаться с чистыми руками не получится. Так что скажи мне, что случилось в четырнадцатом номере гостиницы «Санрайз», и я тебя отпущу.
В волчьем взгляде сверкнула надежда.
— Номер снят на год вперед, — сказала Зеленая Кепка. — Там жили ||||||||||||||| и ||||||||||||||| — семейная пара. Их номер не обслуживали, как прочие. К примеру, не проводилась уборка и все такое. Условия были обговорены заранее. Ничем противозаконным в номере ||||||||||||||| и ||||||||||||||| не занимались. Я нашла множество заметок о пропавших детях и часть дневника. ||||||||||||||| писал, что отдал двух девочек, чтобы вернуть сына, и что у него ничего не вышло. Как я поняла из дневника, женщина тоже замешана в похищениях. Они наведывались регулярно, но полгода назад пропали. Это все, что мне известно.
— Как ты вышла на меня?
— Лучше прячь язвы. Твоя футболка пропитана гноем, а у него есть свой запах, особый такой. Ни с чем не перепутаешь.
— Сколько комнат в доме?
— Десять.
— Теперь вот как мы поступим. Поскольку взгляды на мораль и нравственность у нас расходятся, придется тебе немного побыть в одиночестве. И не надо так смотреть. Когда свалю подальше, скажу одному человеку, где тебя можно найти. Легенду придумай сама, время у тебя есть. Надеюсь, больше не
