Он прибыл на место ближе к вечеру. Дом, который он искал, был огромным и оказался выкрашен в грязно-розовый цвет. У входной двери было пять табличек с именами, рядом с каждой располагался звонок, все таблички были пронумерованы. Выглядело это так:

||||||||||||||| — 1.

||||||||||||||| — 2.

||||||||||||||| — 3.

||||||||||||||| — 4.

||||||||||||||| — 5.

Во всяком случае — для него.

Он нажал кнопку звонка, вмонтированную в табличку с № 1. Раздалась немелодичная трель, словно к кошачьему хвосту привязали пару консервных банок и громко хлопнули в ладоши, заставив несчастное животное мчаться во всю прыть. Прошло немало времени, прежде чем на уровне глаз образовалась узкая щель, предназначенная для писем и газет, некстати напомнив Китайскую комнату.

– ||||||||||||||| нет дома, уходите, — голос принадлежал женщине, немолодой, но и не старой, на этом его дедуктивные изыскания себя исчерпали. — Она ушла за покупками.

— Я хотел бы…

Поздно. Его уже никто не слушал. Он повторно нажал на кнопку таблички с номером один, но испуганная кошка умчалась в глубины дома совершенно напрасно, на звонок никто не откликнулся.

Тогда он коснулся кнопки под номером два. В этот раз по дому прокатилось вполне мелодичное «динь-дон», вселявшее куда больше надежды на благоприятный исход.

Вновь приоткрылась дверца, что закрывала щель для писем. На этот раз голос был совершенно детским. Голос сообщил, что его владелицу зовут ||||||||||||||| и ей запрещено говорить с незнакомцами. Просьбы позвать кого-нибудь из взрослых успехом не увенчались.

Жилец под цифрой три откликнулся почти сразу, а дребезжащее эхо звонка еще долго стояло в ушах.

Едва дверца, закрывавшая щель для писем, распахнулась, он сказал невидимому собеседнику, что явился по договоренности и о его визите должны были предупредить, что он очень долго искал нужный дом и не отнимет много времени. Все это он выпалил скороговоркой, каждую секунду ожидая, что его снова не станут слушать.

На это сердитый голос ответил, что он попал не по адресу, и проклятая дверца вновь встала на место. Не особенно веря в успех, он нажал на четвертую кнопку, и звонок похоронным гонгом унесся в недра дома.

Раздался скрип дверцы, и в образовавшейся щели мелькнуло лицо, он успел разглядеть невероятно белую кожу, но и только. Он еще раз сообщил про договоренность и все прочее. Ответом ему был каскад металлических щелчков — некто открывал дверь.

На пороге стояла женщина в синем халате, косметика размазана, в углу рта дымит тонкая сигарета. Женщина придирчиво его осмотрела, на секунду ему показалось, что она сейчас захлопнет дверь и на том все кончится, но этого не произошло. Не говоря ни слова, женщина направилась вглубь дома, словно ей было все равно, кто он и зачем пришел.

За женщиной змеей тащился пояс от халата. Она прошла всю гостиную и села в глубокое кресло перед мерцающим экраном телевизора. Сильно пахло сыростью. Слева от двери стоял на задних лапах огромный черный кот, желтые глаза горели блеклым огнем, словно у игрушки садились батарейки. Впрочем, может, так оно и было. Если дернуть шнурок, что запускал проигрыш песенки, слова наверняка будут гнусаво-протяжными: «Я твой друг, добрый друг, самый лучший друг!»

Он откашлялся, не зная, как начать разговор. В бормотании телевизора его «кхм» прозвучало механическим смешком заводной куклы. Он заметил, что на полу была расстелена скатерть, на которой лежали бисквиты, блюдца, чашки, чайник и тарелки — на пять персон. Женщина пристально смотрела на экран телевизора. Передавали детское шоу. Вот она запустила руку в вазочку с конфетами и отправила в рот горсть ярко-оранжевых леденцов.

— Простите, — сказал он, — я хотел бы задать несколько вопросов… Вы видели эту девочку?

Он достал снимок дочери |||||||||||||||.

— Мы не обсуждаем заказы других клиентов. Таковы правила. Вы уже определились с выбором?

— Нет, еще нет, дело в том…

— Не страшно. Люди никогда не знают, чего они хотят на самом деле, пока не получат что-нибудь другое. Увы, иногда с этим остается только смириться.

Женщина поднялась с кресла, при этом полы ее халата разошлись, и он увидел, что утруждать себя натягиванием нижнего белья она сегодня не стала. Впрочем, почему только сегодня? Вряд ли он застал ее в какой-то особенный день. Женщина ушла в другую комнату и вернулась с фотоаппаратом, правда, очень уж громоздким, с огромным рефлектором. Видимо, намечался сеанс «thoughtography».

Женщина усадила его в кресло, навела камеру и попросила не шевелиться. Вспышка ослепила его, послышалось жужжание. Затем сбоку выскочил снимок. Дешевый балаган. Неужели кто-то мог купиться на такое? Тот мужчина, который искал дочь, отчаявшись вернуть ребенка, окончательно спятил и обратился за помощью к людям, которые сами нуждались в медицинском уходе.

Не выпуская сигарету изо рта, женщина принялась трясти снимок. Внимательно вгляделась в проступившее изображение и нахмурилась.

– |||||||||||||||, |||||||||||||||, |||||||||||||||, взгляните-ка, что вы здесь видите?

Вопрос был адресован пустому пространству комнаты.

— Верно-верно, |||||||||||||||, я тоже так подумала, это очень интересно. Что ты говоришь, |||||||||||||||? В самом деле? Нужно дождаться |||||||||||||||, я хочу узнать его мнение. Подлить тебе еще чаю, |||||||||||||||?

С этими словами женщина взяла чайник. Из носика в чашку посыпались оранжевые пилюли. Пожалуй, с него довольно. Он поднялся. Теперь рассказ об Образце № 1 в самом деле выглядел шуткой. Дерьмовой шуткой. За эти несколько недель он не узнал ничего стоящего, не приблизился к разгадке ни на шаг. А теперь ему стало казаться, что комната и все, что с ней связано, лишь плод его воображения. Может быть, сестра сейчас дома, места себе не находит, пока он гоняется за химерами. Все-таки Третья была права.

Он собирался свалить куда подальше, когда кое-что привлекло его внимание. Фантик. Обычный фантик, похожий на сотни других точно таких же фантиков. А рядом еще один. Он оглянулся на женщину, она не сводила с него глаз. Он сунул руку в карман, в ладонь ткнулась рукоять револьвера, это его немного успокоило. В барабане шесть патронов, это остановит кого угодно. Верно?

— Где здесь уборная? — спросил он.

— Дальше по коридору. Вторая дверь налево. Смотрите не ошибитесь.

Женщина отвернулась к телевизору, потеряв к нему всякий интерес. Фотографию она положила на скатерть — так, чтобы «всем» было видно.

За первыми двумя фантиками обнаружился еще один, затем еще и еще. Словно камешки. Или хлебные крошки. Он повернул налево, поднялся по лестнице. На каждой третьей ступеньке лежала обертка от шоколадной конфеты. Дорожка фантиков вывела его на второй этаж. В доме было сумрачно, лампы едва разгоняли сгустившуюся темноту. Он