Подснежники и орхидеи

Ну вот, последняя на сегодня поездка нарисовалась: того и гляди снег пойдет. Небо скучное, белесое… Пора закругляться!

– Так вам куда, я не понял?

– Куда? В весну, за подснежниками, белыми любимыми цветами! Я заплачУ! Или заплАчу… сама уж не знаю. А кэб-мэн оказался с человеческим лицом, как будто можно поплакаться…

– Можно, но нежелательно. Так куда вам, уважаемая?

И такие попадаются пассажирки! Недаром Яна порой картинно хмурит, поднимает бровь, если он припозднится: «Ну, и кто она?»

А она, эта дамочка, хоть и не молоденькая, была красотка. И определенно в стрессе! Вылетела, как бешеная из ворот особняка, бешено замахала рукой, увидев его жигуленок…

– На проспект, пожалуйста, а потом я покажу, тут близко… О, да я знаю вас… и вашу маму, журналистку, хорошо знаю! Вы, помню, совершенно поразили всех на городской Олимпиаде года… года три назад? Пять? Чтобы старшеклассник так разбирался в истории…

Ну да, осенило Андрея: сидела не рядом, как сейчас, а за столом жюри, с края… Положив длинную ногу на ногу, в строгом таком костюме, невозможно красивая! И даже задала ему какой-то… какой-то эдакий вопрос…

– Так вы теперь занялись… м-м… конкретным делом? Старушка-история – уже не ваша история, молодой человек?

– Почему? Вот, закончил универ, теперь преподаю на истфаке. А таксую, потому что семья, – сами понимаете…

– Не понимаю! Что ж вы все рано так женитесь, Господи ты Боже мой? Как это у Пушкина: «… мой Ваня/Моложе был меня, мой свет,/А было мне двенадцать лет…» Или тринадцать? Я с цифрами всегда не очень… да и со всем остальным, очевидно. Курить-то можно здесь, надеюсь?

– Можно, но нежелательно!

Андрея прямо-таки покоробила собственная тупость. Заладил, точно робот: «Можно, но нежелательно!»

– Да курите! И не надо… не нервничайте так!

Какая же она все-таки красивая… и вздыбленная, измученная! Что же случилось? Личное что-то, конечно!

Женщина косится на него умным скорбным глазом под струящейся волной волос. Точно пораненная каким злыднем Василиса-премудрая, для которой нормальному мужику хочется стать медбратом, братом… и так далее. Курить не стала. Долго молчала и вдруг засмеялась:

– Это я так радуюсь, вот что! Сделала то, что давно должна была. А может, не должна… В конце концов, все решают звезды, или еще кто-то там, наверху… Вы, историк, это уже поняли?

– Ну… я не знаю… – косноязычие Андрея набирало обороты!

– Сейчас направо… и еще раз направо… Здесь остановите, пожалуйста. Я думаю, можно, замечательный мой коллега, подняться ко мне. Попьем чай, кофе, что там у меня есть, и поговорим об истории человечества. Приглашаю!

– Нет, не выходит сейчас у меня. Извините…

Кто мгновенно вякнул за Андрея это «нет»? «Кто-то там, наверху»? Только не он сам. Его ответ был: «ДА!» В конце концов, речь шла о безалкогольной беседе коллег-историков… Дурак! И денег, «кэбмэн» хренов, не взял, даже сумочку открыть не позволил… опять дурак! У нее только шуба – два его жигуленка, наверно… А на Олимпиаде тогда спросила… вспомнил о чем, ясное дело! Вспомнил, как разом всполохнулись другие учителя…

– Вот ты сказал, все поколения повторяют ошибки предыдущих. То есть люди попросту глупы? Или без их ведома все в мире так и идет по накатанной программе: драться и бояться?

Что он мямлил ей тогда? А как бы ответил сейчас? Наверно, возразил, что если действует чья-то программа, то уж больно подленькая, трусливая… О, какой снег пошел! Хуже нет, когда он начинает заваливать совершенно не пригодный для этого город. А красивая женщина в возрасте хочет весенние подснежники… У нас они появляются – ну да, в январе, который сменился февралем и на носу День Святого Валентина! Значит, презентует ей кто-то любимые цветочки, можно не сомневаться! А он надумал подарить Янке орхидею в горшке – намного шикарней…

Сны врут!

«И снится чудный сон Татьяне…» Это у Пушкина, а вот Яне, поклоннице поэзии Серебряного века, студентке-заочнице и администратору шикарной гостиницы действительно приснился чудный сон. Жених, муж! И с лицом близнецов Сашки-Мишки, соседей по старому дому. Они постарше были, но Яночку всегда очень даже замечали! Да, так вот четко-четко увиделись знакомые длинные брови и сощуренные глаза под ними. А она в воздушной фате, в белом платье с голыми плечами… Настолько это было взаправду, что Яна проснулась.

И удивилась сну: выйдя замуж в восемнадцать, заполучив кучу обид в браке и кудрявого карапуза Тимошку, жила она сейчас у родителей, и неплохо. Очень, по крайней мере, содержательно: масса друзей-знакомых, всяких интересных событий-мероприятий. Развестись официально, окольцеваться еще раз?! Да ну… Потом, может, когда стукнет лет двадцать пять, что ли, когда определится карьера…. Да хоть какая-то колея в жизни! Андрей вот себе нашел – археология, мог бы и ей что-то подсказать! Уехал в экспедицию на раскопки и ни разу еще не позвонил… Разлюбил? Неужели разлюбил?!

Наведя кой-какие справки, а потом потыкав все кнопки на пульте телевизора, Яна добилась отключения экрана и позвонила Сашке.

– Са-а-ш, это Яна, бывшая соседка, помнишь такую? Сто лет не виделись, а ты, говорят, ас по теликам! Что-то наш забарахлил… Вот, дали твой телефончик!

Сашка пришел, тут же устранил Янкину диверсию, заново обалдел от ее красоты и, хотя по телефону вякнул про таксу за вызов, от денег отказался. Они мило расположились на лоджии, среди маминых цветов и лиан. Пили кофе с бутербродами и болтали под птичьи колоратуры за раскрытыми окнами. (Папа был, разумеется, в своем Яхт-центре, мамуля выгуливала Тимоху.)

– Пацаненку есть где разгуляться в вашей новой квартире! Вот и я хочу сына или дочку, даже очень… – вдруг признался Сашка.

– И есть к кому обращаться с заявкой? – Яна игриво улыбнулась, прекрасно зная, что на данный момент он «в свободном полете».

– Да тут одна меня недавно ошарашила… В общем, думаем расписаться. У ребенка должен быть отец, сама понимаешь.

У Яны чуть дрогнуло сердце. Возмужавший широкоплечий Сашка оказался хорош не только во сне. Эдакий «сероглазый король»-пролетарий с белозубой улыбкой! С шуточками, совсем не наглыми. А близнец Мишка, по слухам, женился рано – по Интернету познакомился с девушкой из Питера и отчалил туда…

– Должен быть отец? Вот моему Тимошке лучше совсем без отца, чем такой!

– Что, чересчур ревнивый?

– То работа, то раскопки, то часами, часами за компьютером! И что мне, сидеть, слезки лить в четырех стенах? Так Андрей стал ТАК права качать… Ведь с восьмого класса с ним встречались, кто бы мог подумать,