Сапунов погрузился в тщательное разглядывание своих больших и, судя по всему, сильных рук. Спустя какое-то время он проговорил:

– Я не обязан вам отвечать.

– Конечно, не обязаны, – легко согласилась Мирослава.

– Тогда прошу на выход, – сухо прозвучал его голос.

– Я могу уйти, мне это нетрудно, – дружелюбно проговорила Мирослава. – Но вместо меня придёт следователь. И отвечать на его вопросы вы будете обязаны.

– Это что, шантаж? – Голос его прозвучал зло.

– Ну, что вы, – искренне рассмеялась она, – это всего лишь предупреждение.

– Чего вы хотите от меня?!

– Если в просьбах Реваковой, как вы говорите, не было никакого криминала, то расскажите мне, в чём они заключались. И я отстану от вас.

– Отстанете ли? – спросил он недоверчиво.

– Если то, что вы делали для неё, не могло спровоцировать её убийства…

– Могло, не могло! – прервал он её. – Ладно, слушайте! Лет двадцать тому назад, когда я ещё работал оперативником, мы случайно столкнулись с Реваковой как со свидетельницей. Она добросовестно помогла следствию. Не буду говорить, в чём именно. Но вскоре она пришла ко мне и попросила меня узнать, как живёт её родная сестра. Я спросил, где она живёт. Лида назвала адрес. Помню, что я удивился и спросил, почему бы ей самой не сходить к сестре и не расспросить её обо всём. Лида сказала мне, что они сильно поссорились и сестра не хочет с ней общаться. Но ей для душевного спокойствия необходимо знать, всё ли у них в порядке.

– И вы поверили ей? – спросила Мирослава.

– Представьте себе, поверил! – со скрытым вызовом в голосе ответил Сапунов.

– И согласились доносить Реваковой на сестру?

– Не доносить, а информировать, – поправил он.

– Как долго вы её информировали?

– Все эти годы. В жизни сестры, уверяю вас, не происходило ничего из ряда вон выходящего.

– Как Лидия Ильинична отнеслась к тому, что её сестра вышла замуж за итальянца и покинула родину?

– Так вы и это знаете? – несколько удивился Сапунов.

– Я многое знаю. Так как же Ревакова отреагировала на второе замужество сестры?

– Нормально отреагировала, – пожал плечами Сапунов.

Заметив, что мужчина напряжён, Мирослава догадалась, что Ревакова просила Сапунова ещё о чём-то более неприятном для него. По крайней мере, она чувствовала, что говорить ему ей об этом не хочется.

Посмотрев на Мирославу, Сапунов вздохнул и решился:

– Вы ведь знаете, что у Лидии Ильиничны был молодой любовник.

– Да, знаю, – кивнула Волгина.

– Лида обожала его. Но однажды она заподозрила, что он ей не верен.

– Что вы говорите? – сделала вид, что удивилась, Мирослава.

То, что Кукушкин изменял Реваковой, Волгиной было известно, но о том, что она имела подозрения на его счёт, Мирославе известно не было. И это осложняло положение Кукушкина. Ей это добавляло хлопот, если она действительно собирается оправдать глупого мальчишку.

– И что же, вы нашли доказательства его измены? – спросила она Сапунова.

– Нашёл, – кивнул он.

– И вы передали их Реваковой?

Он кивнул.

– Что именно?

– Компрометирующие его фотографии.

– Как она на это отреагировала?

– Плохо. Представьте себя на её месте, – предложил Сапунов, – как бы вы отреагировали?

– Я никогда не буду на её месте! – отрезала Мирослава. – Уважающая себя женщина не станет содержать юнца.

– Так хочется же молодого и красивого, – усмехнулся Сапунов.

Мирослава не собиралась вступать с ним в дискуссию. Вместо этого она спросила:

– У вас остались копии фото?

– Нет, – обиделся он, – я работаю честно.

– Весьма похвально.

– Премного благодарен. – В его голосе прозвучал сарказм, за которым он пытался скрыть свои опасения. Не выдержав, Сапунов всё-таки спросил: – Так мне ждать появления следователя?

– Пока не ждите, – уклончиво ответила она.

Про себя подумала: «Это не только не в ваших, но и не в моих интересах».

Она по-прежнему была уверена, что Кукушкин не убивал свою любовницу.

Попрощавшись с Сапуновым, Мирослава направилась к выходу.

– Погодите, коллега! – окликнул он её.

Мирослава остановилась и проговорила уважительно:

– Я вас слушаю, Юлиан Дмитриевич.

– Давайте обменяется визитками, – предложил Сапунов, постаравшись убрать из взгляда просительность, но она упрямо проглядывала в его глазах.

– Зачем? – спросила Мирослава.

– На всякий случай, – поспешно проговорил мужчина.

– Хорошо, – сказала Волгина, отдала ему свою визитку и приняла его. – Теперь я могу идти?

– Да, конечно. Не сердитесь, если что-то не так, – попросил он, словно бы извиняясь.

– Всё было так, – заверила она и вышла за дверь.

Сапунов бессильно опустился на свой старый стул, обитый зелёным сукном.

«Неужели я серьёзно влип?» – подумал он с не отпускающей его тревогой.

И тут же спасительный голос интуиции шепнул ему, что Мирослава Волгина не относится к числу людей, готовых подставить подножку коллеге или утопить случайно подвернувшегося человека просто так, для удовлетворения своих амбиций. Это несколько успокоило старого сыщика.

Домой Мирослава умудрилась вернуться как раз к обеду, чем порадовала Мориса.

– Надо же, как вы пунктуальны, – проговорил он с одобрением.

– Я что-то пропустила? – спросила Мирослава.

– В смысле?

– Не пойму, за что ты меня хвалишь.

– Так форель как раз доходит в духовке. Ей не придётся томиться в ожидании.

– Так, значит, у нас форель, – проговорила она голосом без единой эмоции.

– Вы недовольны? – встревожился он.

Мирослава повернулась к коту и, подмигнув ему, спросила:

– Дон, ты доволен?

Кот что-то миролюбиво пробормотал в ответ на своём кошачьем языке.

– Мы довольны! – на полном серьёзе заверила после этого Мирослава Мориса.

Ему только и оставалось, что усмехнуться:

– С вами не соскучишься.

– Точно, – охотно согласилась она, – мы такие! Можно садиться за стол?

– Сначала вымойте руки и лапы! – грозно распорядился он.

– Сию минуту! – ответила Мирослава и метнулась в сторону ванной комнаты.

Дон никуда не побежал. Он просто перебрался с дивана на подоконник и устремил на Мориса вопросительный взгляд.

– Сейчас будет подано, – ответил ему Миндаугас. – А ты пока помой лапы!

Дон бросил на него странный взгляд своих янтарных глаз. Если бы он был человеком, то взгляд этот можно было бы назвать насмешливым. А так… Но всё-таки принялся вылизывать не только лапы, но и всё остальное.

Они уже доедали рыбу, когда Морис, лукаво прищурившись, проговорил:

– Я вот слышал, что некоторые считают людей, разговаривающих с котами, не вполне нормальными.

– Да? – заинтересованно протянула Мирослава и спросила: – А котов они считают нормальными?

– Котов? – удивился Морис.

– Ну да, ведь практически все коты разговаривают со своими хозяевами. Это говорит об их ненормальности?

– Думаю, что нет, – ответил Морис, – я даже уверен в обратном, – добавил он.

– Вот, видишь, ты сам нашёл ответ на свой вопрос, – благодушно проговорила Мирослава. – К тому же я уверена в том, что абсолютная нормальность, если такая