Шрифт:
Закладка:
– Будем считать, что Лидия Ильинична поступила не так, как поступает большинство женщин, – равнодушно прозвучало в ответ.
– Будем, – согласилась Мирослава. – Но вы не знаете, отчего так произошло?
– Понятия не имею. Собственно говоря, меня это никогда и не интересовало, – призналась Арзамасова без всякого сожаления. – Если мы ей не нужны, то и она нам тоже, – добавила она.
– Наверное, вы очень удивитесь, Татьяна Михайловна, но ваша тётя никогда не выпускала из вида ни вашу маму, ни вас.
– Шутите? – недоверчиво усмехнулась женщина.
– Нет. Это правда.
– Но зачем это ей было нужно?!
– Не знаю. А у Лидии Ильиничны этого уже не спросишь.
– Может, она нуждалась в помощи? – предположила молодая женщина. – В материальной поддержке, например.
– Нет, ваша тётя была богатой женщиной.
– И кому же теперь достанется её богатство? – помимо воли вырвалось у Арзамасовой.
– Мне трудно ответить на этот вопрос, – сказала детектив. – Но известно, что Лидия Ильинична показывала завещание, написанное в пользу своего любовника.
– А что, у тёти был любовник? – Брови Татьяны удивлённо взлетели вверх.
– Да, вернее, мальчик на содержании, – ответила Мирослава.
– Как это – мальчик на содержании? – не поверила своим ушам Татьяна.
– Очень просто, – пожала плечами детектив, – ваша тётя содержала красивого молодого парня, исполняла его капризы и вообще баловала, как могла.
– Зачем?!
– Как я думаю, скорее всего, ради престижа и, наверное, для удовольствия.
– А он не мог её убить? – насупившись, спросила Арзамасова.
– Следователь тоже так думает, – тихо отозвалась Мирослава.
– Ну вот видите, – обрадовалась женщина.
– Ему не было смысла убивать её, – остудила пыл племянницы убитой детектив.
– Вы же сами сказали, что она составила завещание в его пользу и он знал об этом!
– И что с того? – возразила Мирослава. – Он как сыр в масле катался. Зачем ему было рисковать?
– Ну я не знаю… – задумалась Татьяна.
Мирослава же знала, что причиной, которая могла подтолкнуть Кукушкина к убийству опостылевшей любовницы, могло быть его увлечение Матроной Буфетовой. Но интуиция подсказывала детективу, что Виталий тут ни при чём. Как говорится, слаб в коленках. Не мог он никого убить. Но переубедить в этом следствие можно было, только найдя настоящего убийцу. Было ясно, что ни мать, ни дочь Арзамасовы не убивали Ревакову.
На всякий случай она спросила:
– Татьяна Михайловна, что вы знаете о своём брате?
– О каком брате? – искренне удивилась женщина.
– Насколько я разбираюсь в хитросплетениях родственных связей, – проговорила Мирослава, – о двоюродном брате.
– Вы что же, хотите сказать, что у тёти был сын? – снова удивилась Арзамасова.
– Судя по всему, был.
– Где же он сейчас?
– Как раз об этом я и хотела спросить у вас, – улыбнулась Мирослава.
– Но я ничего не знала о его существовании, – ответила Татьяна.
– И ваша мама не упоминала о нём?
– Нет, скорее всего, она и сама не знала, что у неё имеется племянник.
Поняв, что никакой полезной информации от Арзамасовой ей не узнать, детектив стала прощаться с хозяйкой дома.
– Жаль, что вы так быстро уходите, – пробормотала женщина.
– Неужели? – краешком рта улыбнулась детектив.
– Могли бы ещё о чём-то поболтать по-женски, – смутившись, проговорила Арзамасова.
– Дела, – развела руками Мирослава и направилась к выходу.
– Погодите, – окликнула её женщина.
– Да?
– Ведь если тётя Лида умерла, то её сын должен узнать об этом?
– Хотелось бы.
– Если он появится, то наследство достанется ему?
– Навряд ли, – покачала головой Мирослава.
– Как то есть навряд ли? Ведь он прямой наследник!
– Сын сможет вступить в права наследования только при отсутствии завещания. А если завещание написано в пользу другого лица…
– Но ведь это несправедливо! – горячо перебила её Татьяна.
– Возможно. Но таков закон.
– А если выяснится, что наследник по завещанию и есть её убийца, его ведь тогда лишат права вступать в наследство?
– Естественно.
– И кто тогда станет наследником?
– Если появится сын Реваковой, то он. Если нет, то ваша мама.
– Мама? – почему-то удивилась женщина.
– Она будет ближайшей родственницей Лидии Ильиничны.
– Но мама ни в чём не нуждается! – выдохнула Татьяна.
– Она может получить наследство и передать его вам, – ответила детектив.
– Если только так, – почему-то успокоилась женщина и проговорила: – Вы простите меня.
– За что? – удивилась Мирослава.
– За то, что я ничего не знаю ни о тётке, ни о брате.
– Это не ваша вина, – успокоила детектив хозяйку дома.
– Это правда, – вздохнула женщина и добавила: – Это, наверное, очень жутко – быть убитой топором в заброшенном доме. Я как представлю, у меня мороз по коже.
– Быть убитой – вообще невесело, – заверила её детектив.
– Да, конечно, извините, я болтаю всякие глупости.
– Вас можно понять. Ведь вы испытали шок.
Женщина кивнула.
Мирослава же подумала о том, что до Арзамасовой только сейчас начало доходить, что убит родной ей человек. И неважно, что она совсем не знала Ревакову. Голос крови в какой-то мере в стрессовых ситуациях, наверное, даёт знать о себе у всех.
Вернувшись домой, Мирослава рассказала Морису о своём знакомстве с художником Сомовым, снимающим у теперешней хозяйки квартиру, которая некогда была отчим домом для обеих сестёр Реваковых. Шутливо пожаловалась на то, что еле добилась от этого работника кисти и холста возможности поговорить с племянницей Реваковой.
– Отчего же он так бережёт её покой? – заинтересовался Морис.
– Не знаю наверняка, но мне кажется, что они любовники, – ответила Мирослава.
– Вот как? А как же муж?
– Никакого мужа в доме Арзамасовой я не застала и не уловила никаких следов присутствия в жилище мужчины.
– Интересно.
– Нисколько, – возразила она, – муж Арзамасовой, существующий и тем более несуществующий, к нашему делу никакого отношения не имеет и, значит, нас не касается ни его местонахождение, ни то, в каких отношениях он находится с бывшей или настоящей женой.
– Допустим. Что дальше?
– Дальше Сапунов, – твёрдо ответила Мирослава.
– Надеюсь, что вы оставите визит к нему на завтра? – поинтересовался на всякий случай Морис.
– Успокойся, – рассмеялась она, – я не собираюсь ехать в берлогу к незнакомому мужчине на ночь глядя одна.
– У меня просто отлегло от сердца, – усмехнулся Морис, – и мы сможем спокойно поужинать.
– Сможем, Морис! Ты знаешь, о чём я думаю?
– Боюсь, что не обо мне, – пошутил он невесело.
– О тебе тоже, – сочла она своим долгом эмоционально погладить помощника и вернулась к тому, о чём и хотела сказать. – Вот смотри, – начала она. – У Реваковой были близкие родственники – сестра и племянница. Она следила за их жизнью, но сближаться с ними не хотела. Почему?
– Откуда же мне знать? – повёл плечами Моррис.
– Тогда дальше. У неё был сын и, возможно, он есть сейчас.
– Но разве она общалась с ним?
– Нет,