разгадку страшной тайны подскажу – Эскес в соседнем корпусе. Ирис, тебе так противно думать, что твой женишок связан с преступниками, что ты готова опираться на домыслы?

– Не женишок! – раздраженно поправила я. – А друг детства! Ради него я готова потратить время и силы. И если ты этого не понимаешь, то нам с тобой не по пути. Кстати, замуж я за тебя никогда не пойду! Что вообще за абсурдное предположение?

Сат все же изменился в лице и медленно вдохнул. Возможно, еще никогда прежде я его так не злила, как в этот момент. Но что-то изменилось – ярость в черных зрачках угасала, меняясь на пустоту. Видимо, он переборол эмоции и заговорил подчеркнуто вкрадчиво:

– Ирис, при смене сущностей память перемещается вместе с личностью. Ты сама знаешь, как это происходит. Если бы тело Андая сейчас было занято другим человеком, то это обязательно стало бы заметно всем, включая преподавателей. Просто потому что он не помнил бы, что изучали на прошлых лекциях, как зовут соседа по комнате, или не нашел бы собственную кровать.

С этим не поспоришь. Вот мы с Сатом сразу насторожили охрану, хотя те не были знакомы с нами столь же близко. И император после пятиминутного общения отметил странности. Откуда бы вообще подселенец догадался, что Андай встречался именно со мной? Не подходил же он к товарищам с просьбой показать пальцем на свою девушку. К сожалению, мои опасения Сат и сформулировал:

– Даже если ты права, то Эскес – полноправный участник в этой игре. Смену сущностей без согласия обеих сторон произвести довольно сложно, но самое главное – он подробно посвятил кого-то во все детали своей жизни. Поэтому он все равно виновен, независимо от того, где сейчас находится.

Сложно отрицать, что примерно так и произошло. Оставалось надеяться, что Андая снова обманули – запутали, наврали с три короба или еще что, лишь бы выудить у него нужную информацию. Конечно, за такую ошибку он тоже должен ответить, но для начала хорошо бы разобраться, что конкретно произошло, а потом уже выносить приговор.

– Так давай хотя бы узнаем первое, затем перейдем к остальному, – попросила я. Сат нехотя кивнул, потому я распорядилась: – Девочки, несите все пособия по географии, желательно найти подробные карты столицы и всей империи.

Белс подсказала:

– Когда ищут пропавшие вещи, то берут за руку ее владельца. А иначе как показать магии направление? Ты сойдешь за хозяйку Андая? Если получится, то, боюсь, господин ректор ему точно жизни не даст. Без обид, господин Дикран, но вокруг вас какая-то черная аура появилась… как-то здесь даже дышать сложно становится.

Я с трудом припомнила:

– У меня где-то в книге был засушенный цветок, который Андай подарил на первом свидании. Возможно, в нашем случае надо поступать наоборот – вещь приведет к нему.

Побежала в другую комнату, чтобы поискать. Сат сопроводил меня задумчивым взглядом, но промолчал.

Привычное дело заставило всех сосредоточиться. Эйр не отлынивал, связку возглавляла я, поэтому уже на первом круге мы достигли успеха. Минда завизжала:

– Эй, а что я в библиотеке скажу?! Клятые лешие, какой у них штраф за порчу?

Предварительно мы выложили на пол все справочники и учебники, которые содержали карты или списки населенных пунктов, и огонь разгорелся именно на ее атласе – здоровенный светящийся шар возник из ниоткуда, собрался в струю и устремился на картинку, прожигая издание насквозь. Сат с непроницаемым видом успокоил студентку:

– Почему все постоянно забывают, что я ректор? Мы сейчас всерьез будем паниковать из-за библиотечных долгов? Итак, что там у нас?

Я, как и многие другие, склонились над картой и прищурились, чтобы прочитать название населенного пункта. Если поисковое заклинание нашло именно Андая, то он находился далеко не в столице – где-то в пригороде приморского Видхолма, что не менее трех дней пути на восток. Порадовавшись доказательству своей правоты, я уставилась на эйра – и, к счастью, он не стал утверждать, что это вообще ни о чем не говорит и сухие останки цветка направили нас по неверному пути:

– Допустим, – произнес он сдавленно. – Колдовство выжгло достаточно большую территорию, точное место не обозначить, но это определенно не академия. Выходит, что Цирус или кто-то из его ближайшего окружения попался. Я сообщу столичной страже – они вытрясут всю правду из того, кто притворяется Эскесом.

Я засомневалась в таком решении:

– А что будет с Андаем? Не вернее ли отыскать его для начала?

Сат опустил голову и отчетливо произнес:

– Бесы, меня бы ты защищала хотя бы вполовину так же усердно.

От избытка непонимания я забеспокоилась:

– Так тебя попробуй защити – ты же практически неуязвимый. Я не выгораживаю Андая, а думаю о последствиях, – мои объяснения звучали как-то неуверенно. – Сейчас, когда мы знаем о подмене, можно выяснить намного больше. Думаешь, тот маг признается? Думаешь, сообщит имена всех причастных? Не правильнее ли проследить за его перемещениями, связями и действиями? Или для начала все-таки найти Андая – уж ему-то меня провести не удастся.

Сат не стал спорить – встал и пошел к выходу, бросив только:

– Да, ты права.

Он вернулся поздней ночью и в мою комнату заглядывать не стал. Я не спала, хотя девчонки давно разошлись. Сегодня я совершила огромный прорыв в расследовании, но почему-то счастья не испытывала – весь разговор с Сатом пошел наперекосяк. Он ревнует – ладно. Считает меня своей собственностью – с этим тоже при определенных условиях можно смириться. Но с чего он взял, что Андай мне дороже него? Потому что я сухой цветок из книги не выкинула? Так я о нем вообще бы не вспомнила, не возникни внезапная необходимость! Из-за Гантера эйр злился как-то по-другому: это было скорее горячее веселье, чем прохладное безразличие. Я с трудом удержалась от того, чтобы не побежать к нему с объяснениями. Но где это видано, чтобы ведьмы оправдывались перед мужчинами? Его проблемы, что он все подряд принимает за романтические чувства! Я с ним целовалась – должен был догадаться, что делала это не по принуждению и не потому, что все еще страдала после расставания с женихом! Страдальцы совсем не так целуются, эйру в его-то возрасте это должно быть известно. И все равно на душе было тягостно, словно я все правильно сегодня говорила, а прозвучали совсем иные смыслы.

Глава 17

Я не искала с ней встречи и вообще не собиралась больше общаться. Да и когда спешила после занятий в библиотеку, не должна была ее даже заметить. Леонтина и не привлекла бы мое внимание – я застыла от взгляда на красный бархат, который до сих пор вводил меня в состояние блаженного гипноза. Платье, в комплекте с драконицей, находилось в пустой аудитории, и, полыхнув знакомым цветом в проеме, вынудило меня остановиться. Лишь после этого я разглядела, что девушка тихо рыдает, уронив голову на руки.

Правда, услышав мои шаги, она выпрямилась, незаметно смахнула слезы и нацепила на опухшее лицо такую мину, словно в поле ее видимости попал грязный нищий – и глядеть тошно, но и прогонять повода нет. Я решила не злиться из-за пустяков и просто отметила:

– Странно, что ты снова грустная, ведь твой обожаемый Сат оказался живым. Не ты ли мечтала, чтобы он просто был? Так быстро нашла повод для новой печали?

Она некоторое время думала, но все же сподобилась вяло ответить:

– Странно, что я вообще на учебу приехала. А все остальное уже не удивляет.

Я села за стол перед ней и развернулась. Присмотрелась к темным глазам внимательнее и пошутила, чтобы снизить накал атмосферы:

– А что не так с учебой? Географию не потянула или в буквах запуталась, как некоторые из наших?

Леонтина высокомерно фыркнула – и это была единственно возможная реакция, ведь в таких семьях детей снабжают знаниями под завязку, пока они выть не начнут. Драконы между собой делятся, конечно, на научных гениев и просто очень образованных, но о серьезных проблемах с успеваемостью говорить не приходится. Однако я продолжала настойчиво пялиться, пока до высокомерной девицы в потрясающем платье не дойдет, что требуются более обстоятельные пояснения. И она заговорила, хотя голос ее зазвучал нервно:

– Ты же в курсе