и яростно прошептала:

– Да потому.

– А если Ба Артур узнает? Окажемся в канаве, как Рудо.

– Нашла чего бояться. Да кто его отпустит из тюрьмы-то? Против него – железобетонные улики.

– А ты откуда знаешь? – удивилась я.

– Оттуда. Констебль Нжобву становится болтлив, когда выпьет. – Она многозначительно посмотрела на меня. – Да ты сама посуди. Уже неделя прошла, а мы как беспризорные. Разве такое бывало прежде?

– Нет, конечно, – согласно закивала я.

– Ну вот. У нас больше нет «крыши», смекаешь?

Пожалуй, Энала была права. Одно только непонятно: если она так во всём уверена, то почему берёт меня с собой?

– И куда мы отправимся? – осторожно спросила я.

– Один из моих клиентов работает риелтором. Он подобрал для нас симпатичный домик в Чиленье[98], причём на первое время – совершенно бесплатно.

– Ха, разве не ты говорила, что ничего не бывает задаром?

– Бывает, – сказала она и многозначительно потрясла грудями.

– А кто же аренду платить будет? – не поняла я.

– Ты что, иве, глупенькая? – расхохоталась Энала. – Одна аренда в обмен на другую, сечёшь?

И тут до меня наконец дошло.

Энала деловито пошарила в трусиках и вытащила оттуда пакетик с деньгами.

– Ну, а где твоя заначка?

– Чёрт! – Я вскочила на ноги и полезла в шкаф, где висел мужской пиджак из искусственной кожи, – деньги я прятала в нём. Отдельная история, как мне достался этот пиджак. Один из моих клиентов отлучился из гостиницы и не вернулся. Воспользовавшись таким обстоятельством, я прихватила из номера его пиджак, полотенца и смылась через окно. Сейчас я осмотрела все карманы, но денег не обнаружила.

– Это и есть твой тайник? – ехидно рассмеялась Энала. – Эх, иве, разве я не говорила тебе, что никому нельзя верить? Наша Чимука Грейс Мвия так ничему и не научилась.

Первый раз в жизни Энала назвала моё полное имя – точно так же делали мои родители, когда я проявляла вопиющую нерадивость.

– Ладно, успокойся, я просто их перепрятала, – сказала Энала. – Я кисло улыбнулась. – Ну так что, иве, идёшь со мной или нет?

И я согласилась.

Съёмный домик, сосватанный клиентом Эналы, располагался на Бурма-роуд, и по утрам нас будили гудки машин и крики кондукторов. Из плюсов были наличие целых трёх комнат, новая шиферная крыша и близость автобусной остановки. Выходишь – и вот он, салатовый домик с немного покосившейся дверью.

Как и все в Лусаке, полы мы натирали красной мастикой, которая быстро въедалась в наши голые стопы. Жаль, что в жаркую погоду два окна было не открыть, так как хозяин заколотил рамы гвоздями. Очень долго пришлось отдраивать кухню, и особенно раковину, от тараканьих какашек. Когда мы затоварились едой, в доме появились две крысы. Одна из них нагло смотрела в глаза и не убегала. Но Энала купила крысиного яду, и от этой напасти мы избавились.

«Аренду» за первый месяц заплатила Энала, ублажив сначала риелтора, а потом хозяина дома. Мы решили, что если недостаточно заработаем, то следующую «аренду» буду отрабатывать я. Из своих вещей у нас были циновка, клетчатое одеяло и матрас, из хозяйских – жаровня, немного угля, пара кастрюль, сковородка, что-то из кухонной посуды, утюг и зеркало. Это уже кое-что, остальное мы собирались докупить позднее.

Постепенно наш домик на границе районов Чиленье и Вудлендс заполнялся новыми вещами, приобретая уют. У нас появились маленький цветной телевизор, цифровое радио, красный палас и весёленькие занавески. Теперь мы с Эналой работали только на себя, и нас это устраивало. Так что сама не знаю, почему я так заартачилась, когда Энала посоветовала мне купить новые туфли вместо старых красных. Действительно, почему бы и не купить? Денег хватало, а старые туфли уже были чиненые-перечиненые.

Работали мы недалеко от прежнего места, на параллельной улице, но никого из знакомых девчонок так и не встретили. Должно быть, после ареста Ба Артура бордель попал под другую «крышу» в другом районе.

Иногда мне было стыдно быть проституткой. Успокаивала мысль, что не одна я такая. У меня, как и у других, тоже возникал порыв найти другой источник дохода – например, поработать домашней прислугой. Готовить, убираться, подтирать попы детям, терпеть дурной характер хозяйки и приставания хозяина за жалкие гроши? Я однажды попробовала, но сбежала через три дня – девчонки даже соскучиться по мне не успели.

Поэтому, как и прежде, я дефилировала ночью по улице, уезжала с клиентом, обслуживала его, а днём отсыпалась. Клей я заменила на пиво – оно не так ударяло в голову и не вызывало кошмаров. Горьковато, конечно, на вкус, зато от него хочется танцевать и настроение становится смешливое.

Итак, мне нужно было купить туфли. Дойдя до автобусной остановки, я поехала в центр. Там долго бродила по Каирской дороге и приглядела в витрине очень симпатичные туфли. Постеснявшись зайти в магазин, я решила всё же поискать на развалах с салаулой.

Я не сразу узнала его. Он выглядел так, словно прошло лет десять. Он здорово отощал (правда, по сравнению со мной все кажутся худыми) и давно меня перерос, мой младший брат. Я отступила в тень, давая себе время повнимательней разглядеть его. Порыв ветра поднял столб пыли и швырнул её мне в лицо. Я протёрла глаза – прямо наваждение какое-то.

– Алисинда, – позвала я. – Али! – Он не сразу услышал меня, но потом улыбнулся, обнажив ряд жёлтых прокуренных зубов, и подошёл ко мне.

– Привет, как дела? – Он уже басил, я пропустила то время, когда у него ломался голос.

Мне хотелось кричать от радости, но из горла вырвался лишь жалкий клёкот. «Алисинда», – прошептала я, вытерев ладонью рот.

– У меня всё хорошо, – сказал он, предваряя мой вопрос.

– Господи, пять лет прошло. Я думала, ты умер, – надтреснутым голосом произнесла я и взяла его за руку. Мимо неслись машины, водители бибикали замешкавшимся пешеходам, громко переругивались торговки.

– С чего бы мне умереть? – хохотнул Али. – Тебе что, сова наухала?

Я грустно улыбнулась детским воспоминаниям.

– Нет, я её не слышала. Но ты пропал и не давал о себе знать.

– Город же большой, сестрёнка. Я деньги зарабатывал.

Я оценивающе оглядела его. Такая же балахонистая футболка и рваные джинсы – правда, довольно чистые.

– Значит, говоришь, зарабатывал? – с сомнением переспросила я.

Он нахмурился.

– Ну да. Так же, как и ты, разве нет? – Он понял, что сказал что-то бестактное, но не стал извиняться.

Я было вспыхнула, но обижаться не хотелось.

– Али. – Я примирительно погладила его по плечу. – Ну расскажи, как ты жил без меня.

Черты лица его смягчились, и