сильнее. Чем сильнее маг, тем дольше он живёт и медленнее стареет. А чем сильнее маг, тем больше у него возможностей. И я сейчас говорю не только про создание собственных заклинаний, – он улыбнулся, смотря на предвкушающие лица моих сокурсников. – Однако обязательно стоит учесть, что вместе с большой силой приходит и большая ответственность.

– А как проводится инициация? – спросила Кэтрин – подруга Лауры.

– Во время проведения инициации маг помещается в определенный купол под наблюдение наших старейшин. В это время он освобождает свои мысли, свое тело и полностью сливается с магией. Однако выдержит он её или нет, зависит только от него. Также, помимо этого момента, ему предстоит пройти множество испытаний. На отвагу, силу, чистоту помыслов и сердца, но самое главное – на силу воли. Инициация может длиться от недели до сотни лет. Здесь, опять же, все зависит от мага, который ее проходит. В этот момент он не находится с нами, с нашим миром. Он находится наедине с самой сутью магии.

Глава 17

Зеро.

Италия, Рим. 1995 год.

– Прошу тебя, умоляю, – я стоял на коленях перед своим другом. Райли – единственный в своем роде бессмертный оборотень – мужчина с волнистыми каштановыми волосами длинной до плеч, прямым носом и карими глазами. – У тебя столько вампиров и оборотней. Одним больше, одним меньше – никто и не заметит.

– Прости, друг мой, – мужчина присел на одно колено рядом со мной. В его взгляде отражалось сочувствие. – Я не могу. Они ведь не вещи. Не мне распоряжаться их жизнями.

– Но в твоих руках сейчас жизнь моей семьи, – возразил я.

– Единственное, что я могу – это обратить твою жену. Но выживет ли тогда её плод – твоё дитя – мне неизвестно.

Уходил я от Райли с разбитым сердцем. Он был моей последней надеждой. Обратить свою жену в монстра и потерять наше дитя? Нет, я не могу так с ней поступить. Я бесцельно бродил часами по густому лесу. Недавно мне стало известно, что моя возлюбленная вряд ли сможет выносить нашего ребенка. В тот вечер мы с ней находились в нашем доме и прибегли к магии с целью узнать пол ребенка. Тогда-то нам и стало известно, что при родах умрут оба – и моя возлюбленная, и плод нашей любви. Я был настолько подавлен, что обратился к самой Смерти. Она явилась ко мне в облике прекрасной светловолосой женщины с небесно-голубыми глазами и полными губами. Я просил ее пощадить мою семью, но Смерть потребовала жертву взамен: «Принеси мне жертву, но не любого. Тебе должны подарить душу для жертвоприношения, либо ты должен будешь отдать мне самого близкого твоему сердцу. Лишь тогда я заберу только одного, а не двоих. Но будет это твой нерожденный сын или жена – решать мне». Райли был моей последней надеждой, но и он – тот, кого я считал своим другом, отказал мне в помощи.

С болью в сердце я открыл портал и, войдя в него, оказался возле одноэтажного дома, сделанного из свежих деревянных досок. Дом был ограждён железным забором, за которым расстилался цветник и огород. В окнах горел свет. Дверь открылась, и мне навстречу выбежала шестилетняя девочка с золотистыми волосами и пухлыми щеками.

– Папа, папа, – закричала она тоненьким голоском. – Мама рожает.

Вот и все, мое время истекло. Я забежал в дом и увидел свою сестру – Аврил. Она склонилась над Изабеллой и сказала:

– Я уже вижу головку. Давай родная, ещё немного осталось.

Посмотрев на свою жену, я увидел вместо румяной, всегда жизнерадостной женщины, бледную исхудавшую девушку.

«Тебе должны подарить душу для жертвоприношения, либо ты должен будешь отдать мне самого близкого твоему сердцу», – проносились слова Смерти в моей голове.

Самый близкий моему сердцу человек сейчас умрет…

– Папа, с мамой все будет хорошо? – со страхом в глазах спросила Эмма – моя маленькая дочурка.

Я посмотрел на нее. На принятие решения оставались доли секунды. Если я хочу спасти свою жену, у меня не остаётся другого выбора.

– Да, солнышко, – я присел рядом с ней. – С мамой будет все хорошо. Пойдем соберём пока маме цветы.

Я взял ребенка за руку и вывел из дома. Мы направились в сторону леса. Сердце мое разрывалось от того, что я собирался сделать. Зайдя в самую чащу, я остановился.

– Пап, почему мы здесь? – озираясь, спросила Эмма, крепче сжимая мою руку. – Здесь же не растут мамины цветы.

– Доченька, ты же знаешь, что я люблю тебя? – спросил я, смотря в непонимающее лицо ребенка.

– Да, пап, – тоненьким голоском ответила она.

Я крепко обнял ее и достал из ножен ритуальный кинжал, который брал с собой на встречу с Райли, полный уверенности, что он мне в помощи не откажет. С болью в сердце я вонзил кинжал в маленькое тело девочки и услышал ее тяжёлый хриплый вздох.

– Папа, почему так больно? – это были ее последние слова. Тело обмякло у меня на руках. Из моих глаз потекли горькие слезы.

Не знаю, сколько я так просидел, но в одно мгновение передо мной появился яркий свет, из которого вышла сама Смерть.

– Ты выполнил свою часть сделки, – пропела девушка. Плавно подплыв ко мне, она забрала у меня тело ребенка и исчезла, промолвив напоследок: – Теперь моя очередь.

Я вбежал в дом тяжело дыша и увидел плачущего ребенка на руках Аврил.

– Это мальчик, – она улыбнулась.

Медленно подойдя к своей возлюбленной, я взял ее за руку, прошептав:

– Мальчик. Милая, у нас родился сын.

Но в ответ мне была лишь тишина. Женщина лежала с закрытыми глазами и не дышала. Руки ее были холодны, как лёд.

– А где Эмма? – с беспокойством спросила сестра.

– Нет, так не должно быть, – словно в бреду промолвил я. – Она должна была выжить. Я отдал Эмму взамен Изабеллы, а не ребенка. Нет, нет, нет…

– Что ты натворил, безумец? – ошеломленно прошептала Аврил.

После гибели своей супруги я много раз пытался призвать Смерть. Просил ее забрать меня вместо Изабеллы, но она была глуха к моим мольбам. Тогда я начал продумывать план мести. Все шестнадцать лет я вынашивал его. Ради этого даже связал свою жизнь с Балфуром, которого все считают мертвым. Жил в Румынии, не выходя в свет. И вот, остались лишь последние штрихи. Нет, я не собираюсь убивать Райли. По крайней мере пока что. Сначала он познает горечь от потери своей жены, своих дочерей, своего клана. И лишь