Шрифт:
Закладка:
Сита был одного возраста со мной и не таким уж страшным, каким привиделся в первую минуту. Одно смущало — коса, перекинутая через плечо, что делало похожим его на красну девицу транссексуала. Но постепенно привык этому, поскольку сам носил точно такую же. Его кожа была тоже белой, но все же не такой как у льуанцев. А то, что у меня она намного темнее, я понял позже. Недоумение еще вызывало его лицо. Порой чудилось, что меня разыгрывают. Дело в том, что оно сильно смахивало на моего двоюродного брата Виктора, такого же худого как щепка с тонким чуть вытянутым носом с горбинкой и впалыми щеками. Если бы не коса и «костюм», точно такой же, как на мне, легко можно было б обознаться. Да, еще золотые браслеты на руках у него выглядели намного толще, чем у меня, что тогда несколько огорчило. От венка он, видимо, уже успел избавиться, здесь мы были на равных.
— Ты немой? — спросил он голосом Ниминоки, когда мы, наконец, насмотрелись друг на друга.
Я кивнул и рукой показал в сторону океана, следуя за изображением.
— Ты с Севера?
— «Да»
Мои рукоплескания сопровождались переводом с помощью тихого шепота, голосом Пазикуу.
— А я с Юга!
Шепот подсказал изобразить удивление.
— Хочешь узнать, как я сюда попал? — вероятно, Сита был очень доволен собой. — Давно не секрет, что Сома находится на Западе, только, вот, никто оттуда не вернулся. А течение, которое имеет направление с Севера на Юг, дает возможность попасть на эти острова только вам Северянам. Нас Южан относит в небытие.
Что-то как-то не клеилось с его манерой говорить и хорошо поставленными фразами. Если бы я ко всему прочему был еще и глухим, то ни за что бы не поверил, что эти слова принадлежат ему. Тогда я впервые проявил самостоятельность — не стал повторять за изображением оранжевых рук, а отбежал в сторону на расстояние, где бы Сита не смог услышать меня и прикусил язык.
— Это что за ерунда такая? — спросил я тихо, когда ко мне вернулась способность говорить. — Не вешайте лапши на уши. Переводите нормально. Я хочу, чтобы мы были наравне, а не чувствовать себя единственным дебилом среди них.
— Вы этого хотите? — насмешливо спросил Ниминоки.
— Да.
— Хорошо!
Я вернулся к Сите. Он оставался на прежнем месте около моего лежбища и смотрел на меня с радостным изумлением.
В следующее мгновение я еле сдержался от смеха. Нет, не он меня рассмешил, а перевод Ниминоки, от которого я не ожидал подобного артистизма. Но на попятную идти было уже поздно.
— О, драпанул! Испугался что ли меня, придурок?! У тебя рожа тоже не ахти и мычишь как тамути (корова) и черный смотрю. Какое имя тебе дали на Севере, дурачина?
«За дурака ответишь!» — хотел промычать я, но руки перед глазами сказали другое — мол, немой и не могу тебе этого сообщить.
— Ладно, — не унимался Сита. — Не хочешь говорить, не надо. Ха-ха-ха!
Он рассмеялся, показывая на меня пальцем. Одновременно Ниминоки уверял меня, что у тигичан считается нормой не принимать во внимания оскорбления. Обида расценивается как глупость. «Они не умеют копить ее в себе, так же как и удержаться от мыслей, пришедших на ум».
Во дела, подумал я, и все же врезал ему меж глаз.
Некоторое время Сита ничего не мог понять. Он сидел на пятой точке и тщетно пытался разглядеть свой лоб, подняв глаза кверху.
Голос молчал.
Не мычал и я, ждал, что будет дальше.
— Вот ведь как! — тихо начал он немного погодя. — Ты к тому же еще и эпилептик. Потрепала тебя видать жизнь-то. тебя урода сторониться надо, а не подходить близко. Еще таким же сделаешь.
Почувствовав, что переборщил, я кинулся помочь ему, но он выставил руку и закричал.
— Не трогай меня идиот! Вдруг ты заразный!
Я замотал головой.
— Нет?
«Они чрезвычайно доверчивы, так же как и правдивы. Они не умеют лгать, не знают, что это такое», — пояснил голос и пред глазами снова показались руки.
— «Я не заразный и не эпилептик. Это руку свело после плохой ночи, вот на этом неудобном валуне»
— Так бы сразу и сказал! — успокоился Сита.
Вставая, он не спускал с меня глаз, видимо опасаясь что и мою вторую руку тоже постигла та же участь.
— Давно ты здесь?
— «С вечера. Решил отдохнуть».
— Устал что ли?
— «Да».
— А почему?
— «Я нашел Сому. Теперь возвращаюсь».
Здесь я напрягся, думая, как он отреагирует. Ведь это был, как ни как, исторический момент. Но он повел себя не совсем так, как я ожидал: упал на колени, уткнулся головой в землю и принялся ругать себя.
— О, о! Так хотел стать первым, а судьба все отдала этому придурку. Что ж такое! Целый год готовился. О, мама, почему ты не родила меня раньше этого идиота! — вдруг он поднял голову и посмотрел на меня с прищуренными глазами. — А ты ничего не напутал? Может, показалось? Бывает так, когда перегреешься и чудиться ерунда всякая. А?
— «Нет», — замотал я головой.
Перед глазами появилась стрелка и я повел его к берегу, где стоял мой плот.
Увидев незнакомые растения, Мавра и Януську, он снова упал на колени и запричитал.
— О, о!
Пока сита валялся на земле, я отошел в сторону, чтобы прикусить язык.
— Он мне поверил? — спросил я Ниминоки.
— Конечно, поверил. И другие поверят, разумеется, если вы впредь будете поменьше импровизировать.
— А что такое? У меня руку свело!
— В следующий раз точно сведет.
— Ага, значит, сюрпризы еще будут!
— А вы как хотели? В конце концов, это ради вашей безопасности.
Его последние слова меня слегка напугали. И хотя я помнил об отсутствии преступности на Тигиче, на тот момент это понятие стало относительным.
Я подошел к убивающемуся аборигену и начал его успокаивать, как только может немой. На мои «аы, ыа» он не реагировал, а только отмахивался, словно обиженный ребенок.
Тогда я решил сделать следующее — запрыгнул на плот, взял клетку с Мавром и поставил ее перед ним.
«Что вы делаете? — возмутился внутри меня Ниминоки. — Верните на место». Перед глазами мелькали стрелки и руки, но я не обращал на них внимания. Я ждал болевого шока или что-то вроде этого, чтобы остановить меня, но так и не дождался.
