начал язвить я. — Включите мне Мельденсона и…

— Это свадебный марш, — спокойно перебил Ниминоки. — А похоронный вам заказывать еще рановато.

— Рановато? По-моему, как раз впору!

— Если хотите, то вызволим вас.

— Нет, русские не сдаются. Я, кажется, прихожу в себя. Где я?

— Судя по тому, что я вижу, в одной из землянок какого-нибудь местного.

— Ситы?

— Нет, Сита не из этих мест. Он Южанин, а вы попали к Западникам.

— Откуда вы знаете?

— Ста-сик!

— Ах, да…

Послышались звуки и я снова потерял способность говорить. Во время беседы с Ниминоки мои мышцы понемногу ожили. Это чувствовалось по судорогам, то и дело охватывающих все тело. И все же встать еще не мог, только поворачивать голову, глазея по сторонам и открывать рот.

На фоне песчаного потолка и стен появились четыре фигуры. Среди них я узнал Ситу и женщину. Остальные двое были мужчины, намного моложе моего единственного знакомого и с более короткими косами. Женщина была такой же полной, что я видел на картинках в «корабле». Позже выяснилось, что она, как и многие другие, носит под сердцем ребенка и не одного. Все в одинаковой одежде, что и на мне.

Они склонились надо мной, обступив вокруг, и принялись с интересом рассматривать.

— Ожил! то ли огорчился, то ли обрадовался Сита. — Э, эй, Избранный! Видишь меня?

Я подергал головой.

— Видит и слышит, — подтвердила женщина.

— Говорить можешь?

— И, вправду, урод! — снова догадалась она после моей реакции на вопрос.

Так и хотелось закричать, что уроды они, а не я, но положение не позволяло.

— Что это с ним? — спросил один из юношей голосом Пазикуу вероятно заметив мой гневный взгляд.

— Сказать что-то хочет, ха-ха-ха! А не может! — засмеялся Сита с остальными.

Только второй юноша, который еще не проронил ни слова, не поддержал их веселья. Он был крупнее своего сверстника и выше ростом, выражение лица хоть и такое же тупое, как и у других, и в глазах блеск, словно о чем-то догадывался, но не знал, что это за чувство. Он вытянул руку и стал меня ощупывать. Наверное местный коновал, мелькнула у меня мысль внутренне съежившись. Только бы не начал резать, как лягушку, чтобы взглянуть на внутренности. Физиономия его, конечно, не вызывала тревоги, а вот глаза…

— Ой! — вырвалось у меня. Скорее это было похоже на «хой», но все поняли, что я имел ввиду.

Даже вспоминать не хочу, куда он запустил свою руку.

— Жить будет, — сделал он, наконец, вывод голосом Кудисю.

— Долго?

— Да.

— А говорить?

— Никогда!

— Интересно, как ты догадался?

Мне тоже было очень интересно, но ни я ни остальные так и не узнали его секрет.

И слава Богу!

Помешали дети. Пока этот врачеватель шарил меня, Сита успел исчезнуть и привести целую ораву мальчишек и девчонок. Шум, гам моментально заполнили помещение и десятки детских глаз смотрели на меня так, будто первый раз видели беспомощного дяденьку.

Но все было не так просто.

— Вот дети, смотрите, это ваш папа.

— Папа! Папа! У нас теперь есть папа!

Так в одночасье неожиданно для себя я стал отцом двенадцати погодок.

«Не переживайте так Стасик, — успокаивал Ниминоки. — Я, конечно, знал, что когда тигичане отправляются на поиски Сомы они оставляют детей бездетным и одиноким или пополняют и без того многочисленные семьи, но как то не подумал, что это коснется вас. Но это не должно помешать нам. Поверьте, все складывается как нельзя лучше».

Не подумал он, негодавал я. мне и раньше ответственность не по душе была, а теперь придется кормить этих спиногрызов, чужих. И каким образом? И кто их мать? И Вообще…

Только спустя два я смог полноценно передвигаться и выйти из землянки. До этого проводил время с детьми. Они меня кормили! И не только кормили: делали мне ванну и даже развлекали. За это время я успел привязаться к ним и скучал, когда оставался один. В отличии от взрослых дети на Тигиче выглядят вполне обычными детьми, каких я привык видеть на Земле и чем младше, тем больше они походили на них. самому старшему пятнадцать лет, младшему четыре года. Об этом мне сказал Ниминоки. такой вывод он сделал измерив длину волос и сопоставив некоторые анатомические особенности. Остальные младше или старше друг друга на год, а где на полтора и два и в основном девочки: восемь представительниц прекрасного пола и четыре мальчика, среди которых выделялась пара близнецов, чем-то похожих на меня.

Каждое утро начиналось с того, что они всем скопом набрасывались на меня и начинали щекотать. Они всегда просыпались раньше и успевали приносить откуда-то еду, которая уже не казалась противной, какой потчевал меня Сита. Сам же он заходил редко и то, мне кажется, только для того, чтобы удостовериться в моем здравии. Его визиты заканчивались быстро, поскольку мои отпрыски сразу принимались его мучить: оттягивать уши и щеки, заламывать руки и заставлять делать всякие рожицы, что у него, кстати, не плохо получалось. Так, за играми и издевательствами надо мной и гостями проходили день. Засыпали они разом прямо на песчаном полу со мной рядом, словно по мановению волшебной палочки. У них нет вожака или старшего, который бы указывал что делать и, подозреваю, не требовался он и раньше среди родителей. Их не нужно заставлять. Они делают все сами безо всяких напоминаний. Наверное, любая мать позавидует такой самостоятельности.

Еще, они понимали все, что я от них хотел. Для этого даже не требовалось помощь мелькания перед глазами оранжевых рук. Удивляет и их способность к угадыванию. Несколько раз я пытался показать им фокусы с исчезновением камушка в ладони, с «отрыванием» большого пальца руки и всегда терпел неудачу. Хотелось понять, как они это делают. Но им стало не интересно и вскоре надоело, всякий раз упрекая меня в том, что «как я могу не знать, где камушек?!» или, что я «имею ввиду, когда загибаю палец и приставляю к нему другой?». Их невозможно было обмануть. После таких фокусов я сам сидел некоторое время в ступоре, стараясь понять кто кого одурачил. Этому могло быть только одно объяснение — кто-то показывал им их раньше.

Но я ошибся.

Как-то раз я решил провести небольшой эксперимент, который должен был все прояснить. К тому же у меня возникли некоторые подозрения на сей счет. Еще до него я просил угадать в какой руке лежит камушек, предварительно спрятав их за спиной. Они безошибочно показывали в какой руке он находится. Даже когда незаметно для них перебрасывал его