Илку вырвал вам глаз.

Кровотечение: 45/100 пинты в минуту

Урон: — 56 хп

Урон от кровопотери: — 32 хп

Ваше здоровье: 6 из 200 хп

Илку бросил глаз на пол и растоптал его ногой. Глаз мерзко всхлюпнул.

— Подлечи его и обезболь.

— Не надо меня лечить, пожалуйста… — закричал Бабрак, его лицо было залито кровью, он почти ничего не видел, несмотря на то, что у него остался еще один глаз.

Но целитель уже скастовал анестезию, остановку кровотечения и даже добавил Бабраку еще 15 хп.

— Убейте меня, убейте, убейте, мрази, — орал Бабрак, пока Илку не наложил на него паралич и безмолвие.

Бабрак теперь был просто куском мяса, не способным ни говорить, ни двигаться, но все еще ощущающим боль. Его уста были сомкнуты заклинанием, но внутри себя он все еще рыдал, понимая, что в такой паршивой ситуации он не был ни разу в жизни.

Илку торжествующе поднял над головой обугленный лоскут кушака:

— На этой вещи я клянусь Тремя Сестрами и сердцами моих любимых, что свершенное зло будет отомщено. Три Сестры послали нам этот лоскут как знак значимости белых и черных квадратов! Астер видела их, она узрела квадраты, откровение открылось ей. У всех нас отняли свободу с рождения, но ныне мы возвращаем ее. Я клянусь, что не буду знать покоя, пока не будут истреблены враги свободы — программисты, игроки и эльфы! Я не буду знать отдыха, пока тайна квадратов не откроется мне! Так я даю кровавые клятвы и создаю новый Орден — Орден Свободы, Орден Белых и Черных Квадратов! Кто последует за мной?

Закончив речь, Илку извлек из собственного инвентаря нож из акульего зуба и рубанул себя по ладони. На пол закапала кровь.

Илку нанес сам себе урон.

Здоровье Илку: 179 из 180 хп

Судя по этому сообщению, система полагала, что Илку и Бабрак сражаются. Ах, если бы! Будучи рыбаком по классу, Бабрак из оружия лучше всего владел гарпуном. Вот если бы у него сейчас был один, и если бы сам Бабрак не был связан и парализован, он мигом бы пробил тупую башку сумасшедшего Илку и снес бы ему оставшееся здоровье за пару ударов. Бабрак раньше не желал смерти ни одному существу, ни в реале, ни в игре, даже акул ему было жалко. Но сейчас Бабрак впервые в жизни ощутил желание убить не ради пропитания или спортивного азарта, а из ненависти.

— Кто последует за мной? — повторил Илку.

— Но, мой господин, — испуганно сказала одна из черных сестер Корпуса Стражи, та самая, что стукнула Бабрака древком копья по голове, когда на него напали, — Все наши ордена запрещены еще четыреста лет назад эдиктом Императора…

— Я срал на эльфийского императора и блевал на труп его матери, — ответил Илку, — Время эльфов кончилось. Программисты создали нас рабами эльфов, но теперь мы больше ими не останемся. Я не признаю Третью Империю и ее грамотки!

— Но только Высшая Жрица может создавать новые ордена… — подала голос вторая черная сестра.

— Я черпаю мудрость напрямую от Сестер и не нуждаюсь в посредничестве косного духовенства, — ответил Илку, — Кто последует за мной? Что говорят ваши сердца? Желают ли они мести угнетателям?

— Я присоединюсь к кровавой клятве, — выступил из темноты пожилой целитель.

— Обещаю, ты будешь первым, но не последним, — заверил старика Илку, передавая ему костяной нож.

Целитель порезал себе ладонь, но черные сестры молчали и не двигались.

— Думайте, мэрифа, хорошо думайте, — сказал им Илку.

— Ты слишком далеко зашел, Илку, — ответила одна из храмовниц.

Бабрак очень надеялся, что черные сестры сейчас взбунтуются и заколют Илку своими зачарованными копьями, но в этот момент в сушилке вдруг распахнулась дверь, впустив в помещение немного закатного Солнца и свежего морского ветра. Сушилка была огромна и дверь была далеко, а, кроме того, она сразу же закрылась, так что Бабрак успел заметить лишь то, что вошли две женщины.

Через минуту женщины вступили в круг света, который давала жировая лампа, и Бабрак разглядел, что одна из них старуха, а другая совсем юная.

— Помоги нам, Илку, — прошамкала старуха беззубым ртом.

— Что случилось, моя госпожа?

— Мне неудобно говорить об этом с мужчиной, но кроме тебя помочь нам некому. Дело в том, что у моей внучки пропали… Ну, эти самые… Хотя срок уже настал…

Девушка, про которую говорила старуха, стояла, смущенно потупив глаза, лишь раз с ужасом глянула на полусожженного и залитого кровью Бабрака.

— Да о чем она толкует? — спросил не въехавший Илку целителя.

— Девочка беременна, — первой догадалась одна из черных сестер.

— Ну, это совсем не обязательно, мало ли… — начал было целитель, но черная сестра вдруг кастанула на девушку какое–то незнакомое Бабраку заклинание.

— Я могу видеть грехи, — объяснила стражница, — Эта девушка десять дней назад согрешила с ловцом креветок из Джамбири. И он не был ее мужем. Она точно беременна.

Девушка покраснела, а старуха воздела руки:

— Так я и думала! Что же нам теперь делать? Мы конечно знали и раньше, что так бывает, но ведь это все ложные воспоминания, внушенные программистами. А на самом деле никаких детей у нас никогда не было! А вдруг программисты внушили нам не то, что надо, о детях? Вдруг они внушили все неправильно? Что нам делать сейчас? А когда ребенок родится — как нам быть? И если мы будем размножаться — как нам всех накормить…

— Клянусь, я доберусь до программистов, и все выясню! — воскликнул пришедший в себя Илку, — Мир изменился, прими это старуха, старые понятия больше не значат ничего, они мертвы. А новый мир нуждается в новом. Так вы со мной, черные сестры Храма?