Все прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Путники, отпрыгнувшие от обрыва и к стене плотно прижавшиеся, вновь осторожно подползли к пропасти, чтобы глянуть вниз.

Земля между тем продолжала выть, и вой этот дрожью в каждом камне чувствовался. Он не лился единой мелодией. Он разламывался и бушевал, будто море в непогоду, то стремительно поднимался вверх, то вниз кидался по лестнице своего зловещего диапазона, многоголосым хором охватывая все мыслимые и немыслимые октавы. Будто от самого ядра земного брал он начало и за несколько мгновений поднимался до самых верхушек скал.

Рев этот был столь нестерпимо громок, что путники, скрипя от ужаса зубами, закрывали уши.

После все затихло, но ненадолго. С запада послышался густой шум, будто бешеный ливень накинулся на камни Эрры. Путники, застывшие на вершине, выжидающе глядели туда, откуда доносился шум, догадываясь о том, какое зрелище ждало их, но страшась вслух высказать свою догадку.

Они с высоты в несколько сот метров видели, как дрожали камни в самом низу. Они знали, что им следовали отползти от обрыва, но не могли пошевелиться.

И вскоре черная река ревущим потоком хлынула в ущелье и заполнила его от стены до стены.

Несколько первых мгновений отряд не мог понять природы столь черной воды. После, приглядевшись, бледнея, осознавали они, что было перед ними. Вражеская армия, вырвавшаяся из тюрьмы Иркаллы, стремилась на свободу, на бескрайние поля Кунабулы. Безудержным потоком лилась она, и разномастные крики наполнили воздух.

Демоны разных размеров и очертаний, с невиданной скоростью неслись по каменистому Ущелью, оглушительно крича, будто ругаясь. На четвереньках ли, на двух ли нонах неслись они на восток Архея. Маленькие демоны, будто на скалы, натыкались на огромных и неповоротливых своих сородичей, которые без труда давили своих же. Они давили друг друга и грызли, будто закрывалось Ущелье, и грозило навечно запереть их в своих стенах.

До того несметным показалось путникам это войско, что вмиг они, не видавшие ни одной из союзных армий, уверились в поражении. Горько заплакала Плио, ладонью своею закрыв рот, будучи не в силах оторваться от страшного зрелища.

— Они сметут наших без труда! — в ужасе выдохнул Арнил. — Да как устоять можно против подобной свирепости?

— Рассказал бы кто, не поверил бы! — выдохнул Хельс.

До Входа добрались они через несколько часов. То была огромная, простая, камнем, разбитым от времени, вымощенная, квадратная площадка с горными стенами. К ней от подножия гор вела потрескавшаяся, местами обвалившаяся лестница. Входом же была обыкновенная гигантская дыра, в скале зияющая, будто пустая глазница. По обе стороны от дыры, будто вечные стражи, стояли исполинские силуэты рослых людей, черты лиц которых, детали одежд и даже очертания рук и ног были стерты временем или непогодою. Единственное, что сохранилось подробно — длинные толстые копья, острием ввысь стремящиеся.

— Поглядите-ка, — хмыкнул Хельс. — До чего гостеприимна. Ни одной вражеской морды на входе. Заходи — не хочу!..

Коцитцы, часть войск которых либо унесли, либо затоптали демоны, остались позади.

— Никого поблизости, — возвестил вернувшийся из разведки Буливиж. — Боюсь, это западня. Коцитцы могут обсыпать нас стрелами.

— Делать нечего, — сказал Хельс. — Идти-то все равно придется.

— Полчища демонов могут вновь нахлынуть, как только мы приблизимся к Входу, — пробормотал Элай.

— Разве можно сказать наверняка? — сказал Буливид. — Постараемся спрятаться.

— Отныне мы должны быть спокойны, да? — буркнул Руфин.

— Перестать! — скомандовал Авдий своим грозным голосом. — Если кто не желает идти, пусть остается здесь.

— Ну уж нет! — фыркнул Руфин. — Всю славу захотел себе забрать?.. Изволь делиться!..

Через две четверти часа осторожного спуска десять путников предстали перед зияющей дырою — Входом в Иркаллу.

— Вот и добрались, — пробормотал Арнил, хмуро глядя на страшные черные ворота.

— Не так уж был долог путь наш, но тяжел безмерно, — сказал Буливид.

— Путь наш продолжается, — возразил Хельс. — Полагаю, придется пройти нам вдвое больше, чем мы прошли.

— Если за углом нас не ждут чьи-нибудь зубы или стрелы… — справедливости ради заметил Руфин.

— Полагаю, нам следует спуститься в подземные пещеры, — предположил Буливид.

— Или нас найдет то, что интересуется нами, — парировал Элай.

Плио, молча оглядевшая округу, тихо произнесла, не сводя глаз с черной дыры, с разинутой кунабульской пастью:

— Даже если не суждено мне вновь солнечного света увидеть, погулять по родным тропам, глотнуть нодримского воздуха, я рада, что стою тут, перед входом в лабиринты Иркаллы, рядом с вами. Простите меня за все те хлопоты и неудобства, что я причинила вам. Я с вами до конца.

— Уж без тебя, принцесса, путь наш был бы неполон, — кивнул Буливид.

— Полюбили мы тебя, чертовка, — буркнул Хельс. — Мы жалеем лишь о том, что ты не в безопасности. Акме мы не уберегли. Что же будет с нами, если и тебя не убережем?..

— Знает же, как подлизаться…! — хохотнул Арнил, и смех этот солнцем пролился на кунабульские земли.

— Вечно ты все испортишь! — с обидой воскликнула девушка, подъехав к кузену и всыпав тумака.

Лорен, смотревший на нее во все глаза, почувствовал, как ком поднимается из глубин души к горлу и в нем застревает. «До чего же беспечна», — с горечью и бесконечной нежностью подумал он.

Обернувшись, Плио взглянула на него своими печальными ласковыми глазами, и целитель не отвел глаз. Впервые за несколько длинных мучительных дней смотрели они друг на друга так открыто, молчаливо и многозначительно. Так и осталась она у него в памяти — сидевшая верхом, вполоборота к нему, в своей темной облегающей курточке, с любимой топазовой заколкой в распущенных по плечам длинных золотистых кудрях, с грустными, но безмерно нежными голубыми, будто апрельское небо, глазами. И все это сказочное существо целиком и полностью вверяло себя в его руки. Он же отказывался от него.

— Самое время сказать друг другу все, что вы хотели сказать, но еще не сказали, — во всеуслышание проговорил Хельс, ни на кого не смотря, но Лорен осознал, что он обращается именно к нему.

— Да все здесь уже знают, что мы все друг друга безмерно любим, — сказал Руфин. — Особенно тебя, Хельс. К чему терять время?..

Лорен пришпорил коня, чтобы подъехать к Плио, но та, будто не желая этого, отъехала к Арнилу и более к целителю не оборачивалась. Целитель побледнел.

— Не шуметь, — приказал Авдий. — Вероятность того, что мы остались незамеченными, весьма мала, но не стоит оставлять отряд без надежды.

Поднявшись по ступеням разбитой лестницы, путники вошли в широкий темный коридор, в конце которого сияли яркие