– И что же случилось? – тихо спросила я, подходя ближе к клетке. Думала, что он не ответит, но мужчина сухо произнёс:

– Ведьма сотворила разлом и выпустила тварей тьмы. Они напали на город. Мир окрасился в красный и потонул в хаосе. Многие тогда погибли.

– А… твои родители?

– И они в том числе. Но прежде, чем отдать души Ярышу, им удалось закрыть разлом.

– А что стало с ведьмой?

– Эта тварь сгинула. Никто никогда её после не видел. Поговаривали, что отец смог найти силы, чтобы отрубить твари голову.

Найти слова после такого признания было сложно, да и, скорее всего, не нужно. За маской отрешённости пряталось столько боли, что теперь многие вещи становились понятны. Ияр не просто следовал традициям и заветам предков. Он лично столкнулся с бедой, к которой была причастна ведьма. Несмотря на мои обиды, засевшие глубоко внутри, домыслы, страхи и неприязнь, Ияр стал мне чуть более понятен.

– Зачем же ты хранишь её картины?

– Чтобы помнить, к чему приводят беспечность и чрезмерное доверие.

Доверие… опять это слово! Сначала Найра предупреждала о доверии, потом богиня и вот Ияр. Что каждый подразумевал под этим, я могла только догадываться, но точно знала одно: это не пустой звук, а путь к моему освобождению.

Я схватилась за решётку:

– Мне очень жаль, но то, что случилось с твоими родителями, с тобой не произойдёт. Я правда не белая ведьма и никак к ней не причастна. Я всего лишь хочу вернуться домой. Ияр, прошу, отпусти меня, и ты больше никогда меня не увидишь.

Мужчина горестно хмыкнул, поднялся и приблизился ко мне. Он смотрел так пристально и долго, что стало сложно угадать его мысли. Но вот он, кажется, оттаял и протянул руку. Я, как ласковая кошка, позволила костяшками пальцев скользнуть по моей скуле, подбородку, шее…

Мужчина закаменел, взгляд его стал тяжелым. Такое состояние возникает, когда желание обладать кем-то разрывает в клочья доводы разума и обволакивает, подавляет. Я не знала, что за магия им управляет, но только сейчас поняла: он действительно одержим. И одержимость кроется во мне.

Я – опасное влечение, я – сладострастный плод, который хочется вкусить, но не хочется отравиться. И отрицать это не имело больше смысла. Как, в принципе, и моё влечение к нему. Одна невесомая ласка – а тело уже трепещет от предвкушения, плавится и желает большего. Его палец скользит по губам, и я ощущаю металлический привкус, а вместе с ним – маленький взрыв наслаждения…

Я втянула его палец в рот и застонала от наслаждения. Тут же резко открыла глаза и отпрянула. Замотала головой, раздавлено прошептала:

– Нет, это всё неправильно… Я не ведьма...

Но Ияру было уже бессмысленно что-то доказывать. Он скривился от неприязни, словно его пальца коснулась чума.

– У ведьм есть одна мерзкая особенность, которую они не могут ни подавить, ни скрыть. Они одержимы нашей кровью. Кровь дракона для них слаще нектара. Поэтому перестань лгать, Оливия, и скажи наконец правду.

Ияр отошёл, оставляя факел догорать на полу.

– Завтра твоя власть надо мной рассеется.

– Почему?

– Завтра, Оливия, ты умрёшь!

Глава 15

«Завтра ты умрёшь!»

В голове вертелись брошенные Ияром слова. Заезженной пластинкой повторялись из раза в раз. И опять тьма и одиночество. Спасибо хоть не дал умереть от голода и холода раньше времени. Помимо бурдюка с водой, он оставил сумку, в которой обнаружилась мягкая шкура, довольно большая, чтобы на нее лечь и прикрыться краем, и короб с едой: пресной лепёшкой и вяленым мясом. Они никогда не казались мне настолько вкусными, чтобы съесть всё до крошки.

Я ждала чуда. Богиню или Кекса, который вновь укажет мне путь. Но – ничего. Сколько бы я ни надрывала голос, божественное пришествие так и не случилось.

В темноте сложно ориентироваться во времени. Поэтому, когда вдалеке забрезжил свет от ярко пылающего факела, я не сразу сообразила, что это за мной. Встала, щурясь, как подслеповатый котенок, и разминая затекшие конечности. Надеялась увидеть Ияра, но свет выхватил мощную фигуру Акихара. Я расстроилась. Всю ночь готовилась к торгам. Из множества вариантов самым разумным мне показался один: я могла рассказать Ияру о Дамире и выторговать нам с Ло свободу. Ведь всё, что нужно варвару, Дамир может дать. Это и злодей, которого варвар с остервенением ищет, и необходимая ему книга. Хорошо, что Ияр так спешил сбежать от меня, что оставил козырь. Но, чтобы его разыграть, нужен именно правитель Аммонека, а не его верный пёс.

– Акихар…

– Не смей разговаривать со мной, ведьма, а то я отрежу твой лживый язык!

– Лоре тоже отрежешь?

– Как только поймаю – непременно. Всё-таки немой и послушной она мне нравилась больше, – он поморщился, потирая щеку, на которой даже невооруженным глазом был виден огромный кровоподтёк и воспалённая красная полоса от чего-то массивного и тяжёлого. Кочерга? Нет, мне сложно было представить, чем Ло могла его так сильно огреть. Но мысленно я с ней согласилась. Поделом! Нечего невинных девиц красть из чужих миров! Злорадство помогло: я немного взбодрилась.

– А где его драконосиятельство? Почему сам не соизволил прийти? Или боится, что я выпью его душу быстрее, чем он доведет меня до костра?

– Дерзи, ведьма, пока можешь. Посмотрю на тебя, когда встанешь на краю пропасти.

– Пропасти? Какой ещё пропасти? Меня хотят сбросить в пропасть?!

– Нет, в неё ты прыгнешь сама, добровольно.

Я отрицательно качнула головой:

– А если нет?

Многозначительный взгляд и похлопывание по ножнам.

– Ясно. Пощады не будет.

А может, Ияр всё же решил отдать меня Ярышу? Типа жертвы-недодевственницы, чтобы не только избавиться от меня, но и на всякий случай снять с себя проклятие... Боже, столько мыслей – и ни одной разумной! Сбежать? Не вариант: Акихар дышит в затылок. Попробовать с ним сразиться? Если только захочу побыстрее на небеса… Один его кулак больше моей бедовой головы раза в два. Но унывать я не спешила: вера в чудо грела душу до последнего.

Идти пришлось долго. Затяжной подъем по узкой, исчерченной разрушением и плесенью лестнице утомил и отнял последние силы. Мы не прошли и половины, а я уже молила о небольшой передышке.

– Скажи, Акихар, ты тоже думаешь, что я ведьма?

Мужчина смерил меня убийственным