Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Руссо и Революция - Уильям Джеймс Дюрант

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 404 405 406 407 408 409 410 411 412 ... 487
Перейти на страницу:
негодование преамбулой, которую он вложил в уста короля:

За исключением небольшого числа провинций… почти все дороги королевства были построены неоплачиваемым трудом беднейшей части наших подданных. Поэтому все бремя легло на тех, у кого нет ничего, кроме рук, и кто заинтересован в дорогах лишь в очень малой степени; те, кто действительно заинтересован, — это землевладельцы, почти все они привилегированные лица, стоимость имущества которых увеличивается благодаря дорогам. Когда бедняка заставляют содержать эти дороги, когда он вынужден отдавать свое время и свой труд без оплаты, у него отнимают единственное средство против несчастья и голода, чтобы заставить его работать на прибыль богачей».76

Когда Парижский парламент заявил, что откажется регистрировать этот эдикт, Тюрго почти объявил классовую войну:

Будучи как никогда недружелюбным к деспотизму, я буду постоянно говорить королю, парламенту и, если понадобится, всей нации, что это один из тех вопросов, которые должны решаться по абсолютной воле короля, и вот по какой причине: в основе своей это тяжба между богатыми и бедными. Из кого же состоит Парламент? Из людей, богатых по сравнению с массой, и все знатные, поскольку их должности несут в себе благородство. Суд, чей шум так силен, из кого он состоит? Из крупных лордов, большинство из которых владеют поместьями, которые будут облагаться налогом…Следовательно, ни протест Парламента… ни даже шум суда ни в коей мере не должны повлиять на ход дела….. Пока народ не будет иметь права голоса в парламентах, король, выслушав их, должен судить сам, и судить в пользу народа, ибо этот класс наиболее несчастен».77

Последний из шести эдиктов упразднял гильдии. Они превратились в рабочую аристократию, поскольку контролировали почти все ремесла, ограничивали прием в них, требуя высоких вступительных взносов, и еще больше ограничивали право на получение звания мастера. Они препятствовали изобретательству и мешали торговле, вводя пошлины или эмбарго на ввоз конкурентных товаров в свою коммуну. Растущий класс предпринимателей — людей, которые предоставляли инициативу, капитал и организацию, но требовали свободы нанимать любого работника, будь то гильдия или нет, и продавать свои товары на любом рынке, до которого они могли добраться, — осуждал гильдии как монополии, ограничивающие торговлю; и Турго, стремясь содействовать промышленному развитию, освобождая изобретательство, предпринимательство и торговлю, считал, что национальная экономика выиграет от уничтожения гильдий. Преамбула этого эдикта гласила:

Почти во всех городах занятия различными искусствами и ремеслами были сосредоточены в руках небольшого числа мастеров, объединенных в гильдии, которые одни имели право производить и продавать изделия той отрасли, которой они владели в исключительном порядке. Тот, кто посвящал себя какому-либо занятию или ремеслу, мог свободно заниматься им только после достижения звания мастера, в которое он мог попасть, лишь подчиняясь долгим, утомительным и излишним работам, а также ценой многочисленных поборов, лишавших его части капитала, необходимого для создания предприятия или обустройства мастерской. Те, кто не мог позволить себе эти расходы, влачили жалкое существование под властью хозяев, не имея иного выбора, кроме как жить в нищете… или уносить в чужие края промышленность, которая могла бы быть полезной для их страны».78

Насколько нам известно, эти обвинения в адрес гильдий были обоснованными. Но Тюрго продолжал запрещать всем мастерам, подмастерьям и ученикам создавать какие-либо союзы или ассоциации.79 Он полностью верил в свободу предпринимательства и торговли и не предвидел, что право на организацию может стать единственным средством, с помощью которого рабочие смогут объединить свои индивидуальные слабости в коллективную силу, способную вести переговоры с организованными работодателями. Он считал, что в долгосрочной перспективе все классы выиграют от освобождения предпринимателя от феодальных, гильдийных и правительственных ограничений на предпринимательскую деятельность. Все люди во Франции — даже иностранцы — были объявлены свободными для занятия любой промышленностью или торговлей.

9 февраля 1776 года шесть эдиктов были представлены на рассмотрение Парижского парламента. Он согласился только с одним, который упразднял некоторые мелкие должности; он отказался одобрить или зарегистрировать остальные, и особенно выступил против, как против ущемления феодальных прав,80 против прекращения кортесов. Этим голосованием Парламент, который исповедовал защиту народа от короля, объявил себя союзником и голосом дворянства. Вольтер вошел в списки с памфлетом, в котором нападал на кортеж и Парламент и поддерживал Тюрго; Парламент приказал подавить памфлет. Некоторые министры короля выступили в защиту Парламента; Людовик, в минуту стойкости, упрекнул их, сказав: «Я хорошо вижу, что здесь нет никого, кроме месье Тюрго и меня, кто бы любил народ».81 12 марта он созвал Парламент на «ложе правосудия» в Версале и приказал ему зарегистрировать эдикты. Парады рабочих праздновали победу Тюрго.

Измученный постоянными кризисами, генеральный контролер замедлил свою революцию. Когда он распространил свободу внутренней торговли на виноделие (апрель 1776 года), только монополисты жаловались. Он призвал короля установить свободу вероисповедания. Он поручил Дю Пону де Немуру разработать план избирательных собраний в каждом приходе, выбираемых людьми, владеющими землей стоимостью шестьсот ливров и более; эти местные собрания будут избирать представителей в кантональное собрание, которое будет избирать представителей в провинциальное собрание, которое будет избирать депутатов в национальное собрание. Считая, что Франция еще не готова к демократии, Тюрго предложил наделить эти собрания лишь консультативными и административными функциями; законодательная власть оставалась бы исключительно за королем, но через эти собрания правитель был бы информирован о состоянии и нуждах королевства. Тюрго также предложил королю эскиз всеобщего образования как необходимой прелюдии к просвещенному гражданству. «Сир, — сказал он, — я смею утверждать, что через два года ваша нация перестанет быть узнаваемой, а благодаря просвещению и добрым нравам… она возвысится над всеми другими государствами».82 У министра не было времени, у короля не было денег, чтобы воплотить эти идеи в жизнь.

Эдикты Тюрго и их преамбулы настроили против него все влиятельные классы, кроме купцов и промышленников, которые процветали в условиях новой свободы. На самом деле он пытался мирным путем добиться того освобождения предпринимателя, которое было основным экономическим результатом Революции. Однако некоторые купцы тайно выступали против него, потому что он посягал на их монополии. Дворяне выступали против него, потому что он хотел переложить все налоги на землю и настраивал бедных против богатых. Парламент ненавидел его за то, что он убедил короля преодолеть его вето. Духовенство не доверяло ему как неверующему, который редко ходил на мессу и выступал за религиозную свободу. Генеральные фермеры боролись с ним, потому

1 ... 404 405 406 407 408 409 410 411 412 ... 487
Перейти на страницу: