Шрифт:
Закладка:
Мария-Антуанетта поначалу благоволила к Тюрго и пыталась привести свои расходы в соответствие с его экономией. Но вскоре она возобновила (до 1777 года) свои экстравагантные наряды и подарки. Тюрго не скрывал своего беспокойства по поводу ее трат в казну. Чтобы угодить Полиньякам, королева добилась назначения их друга графа де Гинеса в посольство Франции в Лондоне; там он занялся сомнительными финансовыми операциями; Тюрго вместе с Верженном посоветовал королю отозвать его; королева поклялась отомстить.
У Людовика XVI были свои причины потерять доверие к своему революционному министру. Король уважал церковь, дворянство, даже парламенты; эти институты были скреплены традициями и освящены временем; нарушить их означало расшатать основы государства; но Тюрго оттолкнул их всех. Мог ли Турго быть прав, а все остальные — нет? Людовик втайне жаловался на своего министра: «Только его друзья имеют заслуги, и только его собственные идеи хороши».84 Почти ежедневно королева или придворный пытались повлиять на него против Контролера. Когда Тюрго призвал его противостоять этому давлению, а Людовик не дал ответа, Тюрго вернулся к себе домой и написал королю (30 апреля 1776 года) письмо, которое предрешило его судьбу:
SIRE:
Я не скрою от вас, что мое сердце глубоко уязвлено молчанием вашего величества в прошлое воскресенье….. До тех пор, пока я мог надеяться сохранить уважение Вашего Величества, поступая правильно, ничто не было слишком трудным для меня. Сегодня какова моя награда? Ваше Величество видит, как невозможно мне бороться с теми, кто причиняет мне зло и мешает делать добро, препятствуя всем моим мерам; и все же Ваше Величество не дает мне ни помощи, ни утешения….. Осмелюсь сказать, сир, что я этого не заслужил.
Ваше Величество… ссылается на недостаток опыта. Я знаю, что в двадцать два года и в вашем положении вы не имеете той подготовки в суждении о людях, которую частные лица получают от привычного общения с равными; но будет ли у вас больше опыта через неделю, через месяц? И разве не следует принимать решение до тех пор, пока не придет этот медленный опыт?.
Сир, я обязан мсье Морепасу тем местом, которое ваше величество отвели мне; я никогда не забуду этого, никогда не буду испытывать недостатка в должном почтении к нему…Но, сир, знаете ли вы, как слаб характер господина де Морепа, как сильно он руководствуется идеями окружающих его людей? Всем известно, что госпожа де Морепас, у которой бесконечно меньше ума, но гораздо больше характера, постоянно вдохновляет его волю….. Именно эта слабость побуждает его с такой готовностью присоединиться к шумихе, поднятой против меня при дворе, и лишает меня почти всей власти в моем департаменте.
Не забывайте, сир, что именно слабость привела к падению головы Карла I… сделала Людовика XIII коронованным рабом… и привела ко всем несчастьям последнего царствования. Сир, вас считают слабым, и иногда я опасался, что ваш характер имеет этот недостаток; тем не менее я видел, как вы в других, более трудных случаях, проявляли подлинное мужество…Ваше Величество не может, не будучи неправдой по отношению к себе, уступить из сострадания к господину де Морепа.,85
На это письмо король ничего не ответил. Он чувствовал, что теперь ему придется выбирать между Морепасом и Тюрго, а Тюрго требовал почти полного подчинения правительства своей воле. 12 мая 1776 года он отправил Тюрго приказ об отставке. В тот же день, уступая королеве и Полиньякам, он возвел графа де Гинеса в герцоги. Малешерб, узнав о смещении Турго, сам подал прошение об отставке. «Вы счастливый человек, — сказал ему Людовик, — если бы я тоже мог оставить свой пост».86 Вскоре большинство назначенцев Тюрго были уволены. Мария Терезия была потрясена этими событиями и согласилась с Фредериком и Вольтером в том, что падение Турго предвещает крах Франции;87 Она сожалела о том, что ее дочь сыграла в этом деле, и не верила в то, что королева отказалась от ответственности. Вольтер писал Лахарпу: «Мне ничего не остается, как умереть, раз уж мсье Турго ушел».88
После увольнения Тюрго спокойно жил в Париже, изучая математику, физику, химию и анатомию. Он часто виделся с Франклином и написал для него «Записки о налоге». Его подагра стала настолько сильной, что после 1778 года он ходил только с помощью костылей. Он умер 18 марта 1781 года, после долгих лет боли и разочарований. Он не мог предвидеть, что девятнадцатый век примет и воплотит в жизнь большинство его идей. Малешерб с любовью подытожил его слова: «У него была голова Фрэнсиса Бэкона и сердце Л'Опиталя».89
VI. ПЕРВОЕ СЛУЖЕНИЕ НЕКЕРА: 1776–81 ГГ
На посту финансового контролера Турго сменил Клюньи де Нуи, который восстановил корвет и многие гильдии и не стал исполнять зерновые эдикты. Голландские банкиры отменили свое соглашение о предоставлении Франции шестидесяти миллионов ливров под четыре процента, и новый министр не нашел лучшего способа привлечь деньги в казну, чем учреждение национальной лотереи (30 июня 1776 года). Когда Клюньи умер (октябрь), парижские банкиры убедили короля призвать на службу человека, который был самым искусным критиком Тюрго.
Жак Неккер был протестантом, родился в Женеве в 1732 году. Его отец, профессор права в Женевской академии, отправил его в Париж, чтобы он работал клерком в банке Исаака Верне. Когда Верне вышел на пенсию, он предоставил Неккеру средства для создания собственного банка. Неккер объединил свои средства с другим швейцарцем; они процветали за счет займов правительству и спекуляций зерном. В возрасте тридцати двух лет Неккер был богат, занимал достойное положение и не был женат. Теперь он стремился не к еще большему богатству, а к высокому положению, шансу на выдающуюся службу и национальную славу. Для этого ему нужна
