росли небольшие ветвистые кустики.

Я тупо уставилась на рыжую свинку. Ну и как я смогу из тебя сделать шиповник? Разве что назвав Шиповником. Краем глаза я заглянула в конспект. Вот она, формула. Только что получится, если я над ней поколдую? Магия в моих неволшебных руках может повести себя неадекватно. До этого я практиковалась на неживых предметах, их не жалко. Как можно так издеваться над беззащитным существом?

Над Тео же кто-то поиздевался, а ведь он – человек. Хотя нет, не кто-то, я знаю его обидчика. Но неужели Тео не рассказал о случившемся мистрис Абиати? По Бартосу не скажешь, что его прижали к стенке, ни разу себя не выдал…

Не о том думаю! Меня ждет свинка! Мне срочно надо хотя бы изобразить деятельность, не то пострадает репутация Ольги.

– Так, – шепотом произнесла я, настраивая себя на колдовство. Одну руку положила на угол ящика, другую – на тетрадь. Надо сосредоточиться на заклинании, представить его на маленьком зверьке. У меня заболели глаза от напряжения. Смотреть одновременно на свинку и формулу получалось плохо, так и косоглазие заработать можно.

Свинка дернулась, повертела головой, но не стала уползать.

Умница моя, хоть ты меня не подводишь. Вот только ни фига не превращаешься.

Попробую еще раз.

Я пыталась вспомнить, как должен выглядеть куст шиповника. Какие у него листики? Там есть шипы или они только в названии растения? А цветочки должны быть или для них еще рано?

Хочу увидеть, как моя свинка становиться аккуратным кустиком.

Хочу увидеть Тео.

Последняя мысль заставила меня зажмуриться. Это еще откуда взялось, кыш! Не нужен мне этот менталист.

Подумаю о нем позже.

Да что за наваждение такое! Первым делом Ольгина учеба, с мальчиками я потом разберусь.

– У тебя проблемы?

Не заметила, как ко мне подкрался Горацик. Вид у него был, мягко говоря, озадаченный.

– Где же твой куст?

Я стиснула зубы, душа в себе панику.

Прости, свинка, если что не так, опытный препод тебе поможет.

О боже, она начала меняться!

Рыжий цвет высветился, стал желтей. Лапки вытянулись, удлинились и стали шире уши. Начал расти хвост. Два хвоста… Три…

Завораживающее преображение длилось недолго. Свинка почему-то стала размером с маленькую кошку, ее мордочка слегка заострилась. От прежнего зверька остался разве что наивный взгляд. Но это было еще не самым удивительным!

Длинный хвост представлял собой гибкие ветки, усеянные темно-зелеными листочками. Плотный узор из листьев также проходил гребнем по всей спине. Завершали флористическую картину такие же листья-уши.

Зверек, будто не замечая изменений, стал деловито обнюхивать землю коричневым носом.

Вместо куста у меня получилось нечто. Дикое, но симпатичное.

– Вот прикол, – с одобрением сказал Рудольф.

Ага, по-другому не скажешь. И как это меня угораздило? Наверное, Маришка пыталась подмагичить.

Ребята, побросав своих грызунов, столпились вокруг моего стола.

– Ольга, – сказал Горацик. – Ты хоть понимаешь, что сделала?

Понимаю. Я все испортила!

Попросив студентов не толкаться, Горацик дотронулся до зеленого уха бывшей свинки.

– Как бархатное. У тебя получился вполне себе жизнеспособный гибрид. Это, конечно, не то, что я просил, но результат очень любопытный.

Любопытный результат смешно чихнул желтым облачком. В воздухе сладковато запахло чем-то цветочным.

– Простите, мастер, – я пристыжено опустила глаза. – А ее можно как-нибудь расколдовать?

– Как-нибудь можно, – сказал препод, осторожно беря гибрид на руки. – Но сначала я бы хотел с ним поработать. Ты же не против?

Что? Я накосячила, а он еще у меня разрешения спрашивает?

– Какая лапочка, – влезла София. – Мастер Горацик, а можно погладить?

– А вы свои превращения доделали? – в свою очередь спросил препод. Однако протянул зверька девушкам.

Про меня, к счастью, на какое-то время забыли.

– Ой, а это что, почки? – удивилась Маришка. – Вот, смотрите, у ушек.

– Похоже на то, – ответил Горацик. – Вполне возможно, что через день-два цветочки появятся.

Офигеть, свинке теперь так до самого цветения ходить. Но она вроде не переживает, даже выглядит довольной.

В коридоре прозвонил колокол. Ребята нехотя вернулись к своим ящикам.

Горацик велел дежурным посадить свинок в клетку и отнести журнал на кафедру.

– На тренировке все-таки отработай кусты, – попросил меня препод, давая мне персонально погладить своего монстрика.

– Хорошо, – пообещала я.

Интересная получилась животинка, красивая. А листочки действительно на ощупь как бархат.

– На правах создателя можешь дать ей имя.

– Ей?

– Это самочка.

Я уставилась на свою бывшую свинку. Ох, тебе, оказывается, теперь имя положено. Нельзя мне такое задавать, ведь ни ума, ни фантазии.

– Э… Ну, пусть будет Флорой, – предложила я.

– Прекрасно, – одобрил Горацик и передал гибрид по имени Флора дежурным.

Фух, пережила еще одну пару.

В коридоре, не обращая внимания на выходящих из аудитории студентов, Аделина суетливо собирала с пола нечто невидимое. Ей в тот момент было все равно, что она сидит в неподобающей для женщины позе: прямо на корточках, на каблуках и в юбке.

А наши окна радовали глаз хаотично вырезанными кругами. Причем не дырками, как от теннисных мячей, а именно правильными геометрическими фигурами. Будто трафаретом пользовались.

Мастер Горацик бросился к Аделине.

– Что же ты делаешь, девочка?

Секретарша с испугом повернулась на голос.

– М-мастер…

– Не трогай стекло, брось. Я сам.

Он бережно взял ее за руки и вытряхнул осколки на пол. Повинуясь короткому заклинанию, стекляшки так плотно влетели на свои места, что от многочисленных стыков не осталось и следа.

Студенты не стали задерживаться из-за такого обыденного зрелища и поспешили на перемену.

– Вот безобразники! Думают, если родились магами, то им все можно! – громко заворчал Горацик. Наверное, чтоб всем авансом стало стыдно.

– Подумаешь, хулиганство какое, – небрежно сказал мне Рудольф, когда мы отошли на безопасное для сплетен расстояние. – Вот когда зимой разлили экстракт лавиники, это да! Прямо перед деканатом. Классно было, последнюю пару отменили. Помнишь?

И с таким восторгом вспоминает! Я не удержалась от улыбки.

– Ага, прикольно было.

Мерный стук шариков, подаренных Расом перед конференцией, успокаивал. Перекатывая их в руке, я смотрела на девственно-чистую доску и пыталась сочинить новое послание для мистрис Томаски. Психологичка наверняка расстроится, если ее с Ольгой игра вдруг прервется. А мне нельзя подставлять своего двойника, все и так теперь думают, что она перед носом декана наколдовала неизвестного науке зверя.

Написать, что нам, студентам, хочется спать и кушать? Нет, не так. Это уже было. Да и ничего из вышеперечисленного моя душенька пока не желает.

Маришка влетела в аудиторию и с грохотом кинула свою сумку на край парты. Баул опасно покосился и шлепнулся на пол. Девушка беззлобно ругнулась.

Не успела я попросить у нее помощи