Павел с сожалением выполнил приказ.

- Если кто-то еще хоть раз проигнорирует Проводника, лишится половины вознаграждения за экспедицию. Жить расхотелось?

Максим попытался представить себе, как жили люди в этой квартире. Мысленный взор провалился куда-то в пространство, и Проводник увидел молодую семью – низенькую полную женщину в красном халате и высокого мужчину с темной щетиной на лице. В кроватке посапывал младенец. Мальчик или девочка? С подоконника спрыгнул серый в полоску кот и, мурлыча, начал тереться о ногу Максима.

- Здравствуйте. Вы наш новый сосед? Как хорошо, что Вы купили квартиру в нашем городе. Здесь неплохое место – тихо, спокойно. Чистый воздух – знаете, сейчас принято беспокоиться об экологии? Будем дружить семьями. Меня зовут Анатолий, а это – моя жена Лена. А вас как зовут?

- Максим, - Проводника не покидало странное ощущение зыбкой грани, откуда нет возврата. Он едва балансировал, всеми силами стараясь удержаться и не стать «полноправным» обитателем города.

Лена встала с кресла и вдруг закричала странно знакомым голосом:

- Максим! Максим! Максим!

В ушах зазвенело, комната расплылась, щеки запылали огнем, и из мрака и тумана проступила фигура Олеси. Максим лежал на лестничной клетке, а девушка что есть силы била проводника по щекам.

- Ты нас напугал, - Олеся смотрела на Максима, и в ее темных восточных глазах читалось что-то еще, кроме обычного беспокойства.

- Да,- покачал головой Церпицкий, - вытаращил глаза и рухнул на пол. И пульса нет. Мы совсем отчаялись тебя… разбудить.

- Вам не кажется, что нам надо отсюда валить, да побыстрее? – Максим поднялся на ноги и вышел из квартиры.

***

До кладбища заброшенной техники группа безо всяких приключений дошла по гладкому, будто недавно построенному шоссе. Максим и Олеся слышали гул невидимых машин и брели, как и положено пешеходам, по левой обочине. Церпицкий и братья спокойно вышагивали прямо по разделительной линии: их, совершенно глухих к призрачным явлениям Зоны, ничто не беспокоило.

Солнце склонилось к закату, освещая красноватым светом низкие облака. Майор озабоченно спросил:

- Далеко еще?

- Боитесь темноты? Да вот же! - Максим указал на потрескавшуюся, в ямах и следах гусениц, боковую дорогу.

Через пару километров группа уперлась в бетонный забор. За пустым контрольно-пропускным пунктом людям открылась грустная картина: гусеничные и колесные боевые машины, никому более не нужные, печально ржавели под открытым небом.

- Ну вот, здесь и заночуем. В бронетранспортерах есть скамейки. А это что? Зенитный комплекс «Оса»! – Максим указал на большую шестиколесную машину с антенной радиолокатора и контейнерами пусковых установок. Шины были спущены.

- Так, вы располагайтесь, а я пойду, осмотрю аппарат, - Максим сбросил рюкзак.

- Стоп! – жестко сказал Церпицкий, - Я здесь командир. Слушай приказ: сначала осмотримся, нет ли здесь чего! Потом ужин.

- Так точно! – недовольная гримаса выдала нетерпение проводника.

Наскоро проглотив консервы, Максим побежал к «Осе». Через полчаса он высунулся из люка механика-водителя и закричал:

- Народ! Валите сюда, он вполне целый! Топливо есть. Я попробую сжатый воздух! Илья, Павел – тащите баллон!

- Раскомандовался, штафирка, - в голосе Ильи сквозило неприкрытое презрение.

- Не надо, майор, – Максим остановил раскрывшего было рот Церпицкого, - Нечистым трубочистам стыд и срам! Олеся, пожалуйста, помоги мне.

- Слушай, я сейчас ежика рожу, - девушка, сгибаясь под тяжестью баллона, вымученно улыбнулась.

- Спасибо нашим бравым воякам. Я, конечно, не Иринарх Андреевич Комарицкий, но попробую заставить работать хотя бы обзорный радиолокатор. Так, помогите нам, майор.

Баллон совместными усилиями спустили в машину.

- Ну, теперь всей работы ровно на три минуты.

Сжатый воздух зашипел, заворчал ходовой дизель. Турбоагрегат питания заверещал, завыл, загудел, ровный гул наполнил стальную коробку. Максим прокричал:

- Есть питание! Майор, Олеся, забирайтесь ко мне! Вояки, и вы тоже! Места всем хватит!

Максим уселся в кресло станции обнаружения целей и включил задающий генератор:

- Есть опорная частота!

На индикаторе кругового обзора появилась описывающая окружность желтая линия. Максим повернулся к Церпицкому:

- Все готово. Сейчас прогреется магнетрон, индикатор выдаст картинку и мы… Майор, что с вами? Ох, ты ж, блин!

То, что высветилось на экране радиолокатора, не поддавалось никакому описанию. Это не были обычные засветки или четкие очертания рельефа. Места, где желтый луч вычерчивал картинку, напоминали клубящийся дым, пыльную бурю или снежный буран. Темные участки чередовались со светлыми, и ни разу луч не выхватил один и тот же рисунок. Если напрячь воображение, на экране было то изображение черепа, то какого-то нелепого цветка, а однажды Максиму показалось, что он видит… крокодила.

«Мда… Теперь понятно, почему здесь сотовые не работают. Зона непрозрачна для радиоволн. А это еще что такое?»

Среди призрачной кутерьмы появилась засветка – яркая желтая дужка. Инстинктивно, как учили на сборах, Максим потянулся к пульту, вращая шарик манипулятора, захватил цель и нажал кнопку «Пуск».

Машина вздрогнула, ракета с грохотом вылетела из контейнера и помчалась к невидимой мишени. Зеленая четверка - номер пускового устройства, на секунду мигнула и погасла. В оптическом визире ярко засветился огонек трассера.

Максим оцепенел. Он безучастно следил за тем, как ракета сошлась с засветкой, и на экране локатора осталась только странная круговерть.

- Контейнеры же были пустые! Пустые! Я сам проверял! - закричал Максим. - Боже мой, что же мы сбили-то, а?

- Я не очень хочу об этом сейчас думать, - безучастно ответил майор, - Выберемся, узнаем. Гаси свою шарманку - наигрались.

Спрыгнув на землю, Максим увидел, что Павел смотрит на него по-другому: уважительно и даже, можно сказать, тепло.

- Где ты так наштыркался? Ты же вроде не служил?

- Я, конечно, «пиджак»…

- Так сразу бы и сказал, что «пиджак»!

- Так это был мушкетон! – не преминул съязвить Максим. – Военная кафедра и сборы! Присяга! Я ведь офицер!

- Звание?

- Старший лейтенант запаса. Недавно письмо из военкомата пришло.

- Вот тебе и дела, - протянул Павел. - А мы всего лишь прапорщики. Десантура.

Максим подумал, что в России положение вещей обстоит более чем странно. Военные, призванные служить народу, считают себя чем-то вроде высшей касты и с презрением относятся к тем, кому они, по логике, обязаны самим своим существованием. Вслух же он произнес:

- Ну, теперь-то вы будете меня слушаться? Хотя бы иногда?

- Так точно, товарищ старлей! – Илья картинно вытянулся и щелкнул каблуками.