Шрифт:
Закладка:
Тем не менее, сообщая о поддержке маленького человека высочайшими органами, бюллетень эйнзацгруппы от 3 ноября 1941 г. упоминает о чем-то очень зловещем. «Со времени боевого приказа Рейхенау от 10 октября можно ожидать более тесного сотрудничества. С тайной полевой полицией никогда не было никаких трений». Этой фразой признается факт, что боевые генералы уже начали копировать язык правил Райнеке. Это были генералы, жаждавшие продвижения по службе, и генералы, неуверенно чувствовавшие себя на своих постах. И первым из боевых генералов, расхвалившим идеи партии в этом вопросе, был Вальтер фон Рейхенау (Рейхенау очень уверенно чувствовал себя на своем посту. Талантливый, хотя и слишком жестокий военачальник, он был любимцем Гитлера. — Ред.).
10 октября Рейхенау командовал 6-й армией, которая, пройдя (с тяжелыми боями. — Ред.) через Киев, теперь наступала на Белгород и Харьков. Рейхенау был способным генералом, но непопулярным и до безумия амбициозным. С момента рождения нацистского государства он установил хорошие контакты с Гиммлером и партией. В феврале 1938 г. Рейхенау был очевидным кандидатом на замену фон Фриша в качестве главнокомандующего, но все-таки эта должность была отдана Браухичу. Недовольный таким обращением, Рейхенау был самым главным среди генералов, противившихся вторжению во Францию в 1939 г. Гитлер, знавший, что Рейхенау составил служебную записку по этому вопросу, не сделал его фельдмаршалом во время массового продвижения в званиях в июне 1940 г. (19 июля 1940 г., вскоре после капитуляции Франции, Рейхенау вместе с одиннадцатью другими генералами был произведен в генерал-фельдмаршалы. Ему было всего 55 лет — для фельдмаршала немного. — Ред.) Посему дело сейчас было для Рейхенау очень срочным, так как ожидалось, что кампания в России завершится так быстро, поэтому потребовалось привлечь внимание Гитлера таким страшным и безрассудным образом.
В боевом приказе по войскам 6-й армии, который Рейхенау издал 10 октября 1941 г., шла речь о минировании русскими центральной части Киева в конце сентября. Запоздавшая акция отступавших советских войск привела к большим потерям в людях, особенно в крупных зданиях, занятых германскими военными штабами. С согласия генерал-майора Эберхардта комендант города Киева, командир эйнзацгруппы тайной полиции организовали страшное возмездие — истребление всех евреев, оставшихся в Киеве.
Вряд ли Эберхардт мог прийти к такому соглашению без ведома Рейхенау. Это была величайшая за всю войну отдельно взятая расправа, поскольку казнь 33 780 человек была проведена в два дня. Поразительно, что место расстрела — овраг Бабий Яр — было в пределах слышимости и почти в пределах видимости от центра города. Так как новость быстро распространилась, большинство солдат 6-й армии, воевавшей далеко к востоку от Киева, видимо, узнали об этом побоище, которое столь мало маскировалось, что обеспечило 137 грузовиками одежды с убитых для пользования нуждающимися этническими немцами, родившимися на Украине, а также достаточный запас одеял для полевого госпиталя ваффен СС. И вот с такими вещами в уме Рейхенау оправдывал в своем приказе «суровую, но справедливую месть в отношении недочеловеков-евреев». (Всего же в Бабьем Яре, включая вышеупомянутые почти 34 тыс. евреев Киева, было расстреляно от 70 до 200 тыс. человек (советских военнопленных, простых граждан и даже украинских националистов. — Ред.)
Помимо этого, приказ Рейхенау представлял собой удар по советским военнопленным, к которым германские солдаты были более склонны испытывать сочувствие, учитывая благоприятные обстоятельства и отсутствие ответственности:
«Борьба с врагом позади линии фронта все еще не воспринимается с достаточной серьезностью. Мы все еще берем в плен коварных жестоких партизан и поддельных женщин[6], в то время как диверсанты, частично переодетые в униформу и частично в гражданской одежде, а также бродяги все еще рассматриваются как настоящие солдаты и посылаются в лагеря для военнопленных. На деле даже захваченные в плен советские офицеры с презрением говорят о советских агентах, открыто передвигающихся по дорогам и очень часто питающихся у германских полевых кухонь. Такую позицию наших войск можно объяснить лишь полным безрассудством, так что для командиров пришло время разъяснить смысл текущей борьбы.
Кормление из наших армейских кухонь местных жителей и военнопленных, не работающих на вооруженные силы, есть ложно понятый гуманитарный акт точно так же, как и угощение сигаретами и хлебом. Предметы, которые наш народ дома может расходовать лишь при условии огромной экономии и великих жертв, предметы, которые командование может доставить на фронт с большими трудностями, не должны раздаваться врагам солдатом, даже если они получены из трофеев. Это важная часть нашего снабжения».
От этого документа, процитированного менее чем на четверть, можно получить впечатление, что Рейхенау знал, о чем он говорит. (В своем приказе Рейхенау особенно суров к евреям: «Мы обязаны воздать суровое, но справедливое наказание еврейским ублюдкам. Это послужит еще одной цели — подавлению в зародыше мятежей в тылу вермахта, поскольку опыт показывает, что их зачинщиками всегда являются евреи».) Он знал о безответственной щедрости солдата на передовой, и он знал о беспокойной, небезопасной жизни командиров тыловых подразделений, которые постоянно находились во власти нелепых приказов из Верховного командования. Приказ Рейхенау был адресован солдату с передовой, который считал, что тыловые районы кишмя кишат не только привилегированными подразделениями, живущими в золоченых дворцах, но также и грязными убийцами, позорящими имя армии. Но прежде всего это послание было адресовано Гитлеру — и Гитлер ответил. Через несколько дней Гитлер одобрил приказ по войскам Рейхенау как образец языка, который должны использовать генералы, и приказал Браухичу разослать копии всем другим командующим армиями. Браухич выполнил это 28 октября, потому что, похоже, не было ничего, что Браухич не смог бы разослать. Он даже добавил свою личную рекомендацию командующим армиями издать свои приказы в таком же духе.
Неизвестно, сколько генералов подчинилось, но версии этого приказа, разосланные фон Кюхлером по 18-й армии 16 ноября, а Манштейном в 11-ю армию 20 ноября, сохранились. Версия фон Манштейна особенно интересна. У него нашлось что сказать о «справедливом наказании еврейства», и притом больше, чем у Рейхенау, возможно, потому, что его настоящая фамилия фон Левински. (Эрих фон Левински, родившийся в 1887 г. в прусской генеральской семье, после смерти родителей был усыновлен Георгом фон Манштейном. Автор, видимо, ошибается, имея в виду еврейское происхождение
