одном семинаре женщина по имени Маргарет рассказывает, что она много лет работала в полиции. Я вытягиваю шею, как сурикат, и нахожу ее в трех рядах передо мной. «ПОЛИЦИЯ!» – думаю я про себя, почуяв убийство, раскрытое с помощью советов от экстрасенса. Наверное, потому она и пришла. Надеюсь. Ну пожалуйста, Маргарет! Окажись той, за кого я тебя принимаю. На вид она и правда суровый следователь. Моя надежда крепнет.

Мы все только что выполнили необычное упражнение: схватились за шею, выдохнули и прокричали: «МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНО ЭТО ДЕЛАТЬ!», после чего сообщили медику-интуиту Джулии, которая проводила эту сессию, улучшились ли ощущения в шее. Моей шее определенно стало лучше, когда я перестал за нее хвататься. А вот Маргарет сообщила, что после многих лет напряжения ее шея чувствует облегчение.

– Вы это слышали? – гремит Джулия на случай, если кто-то в комнате не испытал того же облечения, что и Маргарет, после многих десятилетий боли. Маргарет все еще кажется суровой – видимо, скрывает облегчение глубоко внутри.

После сессии я едва успеваю поймать Маргарет, которая устремляется на следующий сеанс быстрее, чем патрульный преследует воришку. Когда я, едва переводя дух, протягиваю руку и сообщаю, что хотел бы расспросить ее о службе в полиции, она выглядит встревоженной. Когда я вспоминаю этот эпизод, мне кажется, что я действительно мог показаться странным. Впрочем, учитывая контекст, едва ли я был более странным, чем женщина, которая пишет ПАУК заглавными буквами в длинном списке экстрасенсов, которые вполне довольствуются строчными.

И тем не менее мне удалось напугать Маргарет, которая не поняла, почему я расспрашиваю ее о том, чем она занималась в полиции.

– Я бы не хотела говорить об этом сейчас, – отвечает Маргарет, смерив меня взглядом. – Я не была следователем, просто работала в айти-отделе.

Мое сердце замирает.

– А что привело вас сюда? – спрашиваю я, на этот раз решив обойтись без оскорбительных вариантов ответа.

– До свидания, – отвечает она и скрывается в толпе.

Даже в окружении нескольких сотен единомышленников она не чувствует себя достаточно уверенно, чтобы признаться в своих убеждениях, и опасается «выставить себя дурой», как сказал один мой друг. Но Маргарет совсем не выглядит дурой. Она выглядит как любой из моих коллег.

Фестивали и ярмарки экстрасенсов, проводимые в огромных роскошных выставочных помещениях, – это большой бизнес. Люди приходят, чтобы сорить деньгами – они тратят их на кристаллы, экспресс-сеансы, книги и даже портреты из прошлой жизни (я сам заплатил 100 австралийских долларов за свой, до сих пор собираюсь вставить его в рамку). Одно рыночное исследование установило, что индустрия под общим названием «услуги экстрасенсов» демонстрировала стабильный рост в последние пять лет, и в 2018 году выручка от сеансов и публичных выступлений составила более 2 миллиардов долларов США. И те, кто в этом хорош, могут зарабатывать действительно большие деньги.

Эти люди – настоящие мастера традиционного и сетевого маркетинга. Для многих это едва ли не основной навык. На первый взгляд, они довольно сильно отличаются от экстрасенсов вроде Дебби и Пэм, которые помогают полиции бесплатно, хотя, глядя на полицейский «иконостас» Пэм и прейскурант Дебби, которая берет по 300 долларов за сеанс, я не могу не задаться вопросом, не являются ли их связи с полицией просто частью маркетинга.

И маркетинга чего вообще-то?

Если, а это еще большой вопрос, они и в самом деле верят в свои способности, то они продают возможность поговорить с мертвыми, предсказания будущего и тому подобное.

Но если сами они во все это не верят, то продают они в первую очередь себя – не столько проводника в другой мир, сколько чуткого, внимательного, обаятельного и очень привлекательного, но вполне земного человека.

Сервис Psychic World однажды подсчитал инстаграм-подписчиков самых популярных в мире экстрасенсов и медиумов, а затем проверил их профили на калькуляторе ресурса Influencer Marketing Hub, чтобы приблизительно оценить, сколько они могут получать за каждый пост.

Результаты о многом заставляют задуматься. Эта индустрия столь же влиятельна, как и пресловутый мир «инфлюэнсеров». Обнаружилось вот что:

Тереза Капуто – лидер рейтинга, обладательница 1,2 млн подписчиков в инстаграме, зарабатывает от 2111 до 3514 фунтов стерлингов за пост;

Тайлер Генри, «Голливудский медиум», номер два в списке – 602 000 подписчиков, он получает до 2584 фунтов за пост;

Крис Райли, самый популярный британский экстрасенс в рейтинге – 337 000 подписчиков, до 1450 фунтов за пост;

итого медиумы из первой десятки в сумме имеют 2 884 300 подписчиков, что котируется довольно высоко в современной системе координат, где достоинство человека определяется этой цифрой.

Даже преданные адепты сверхъестественных сил согласятся, что считать, будто каждый экстрасенс и медиум искренне верит в потусторонний мир, так же наивно, как думать, что каждый порноактер получает удовольствие от секса в кадре. Иногда в мире победившего капитализма все сводится к деньгам, и люди сделают что угодно ради заработка.

Пасторы и викарии, раввины и имамы тоже работают за деньги, и не будем забывать, что мало кто сомневается в их вере. Но справедливости ради отметим, что они проявляют куда меньшую активность в инстаграме.

* * *

В нашем мире постправды индустрия экстрасенсов и астрологов растет как на дрожжах.

Журналисты вроде меня уже неплохо освоились в этом мире. Термин post-truth стал словом года Оксфордского словаря английского языка в 2016 году. Постправда – это история о том, как британские политики вроде Майкла Гоува заявили от имени всего народа, что «люди в нашей стране по горло сыты экспертами» в удручающе успешной попытке заставить нацию пренебречь мнением ученых и действительно знающих людей и проголосовать за Брекзит, основываясь на лжи и пропаганде.

Это история о том, как Дональд Трамп был избран президентом, а потом сотрудники его администрации, например Келлиэнн Конуэй, твердили об «альтернативных фактах», пытаясь чем-то прикрыть ложь о количестве участников инаугурации Трампа. Притом что это количество вообще не имело значения ни для кого, кроме самого президента и его раздутого, чересчур чувствительного эго.

«Фактам нет дела до ваших чувств», гласила возникшая в ответ мантра, постулирующая отношения бинарности между фактами и чувствами и утверждающая, что людей побуждают к действиям, таким как голосование, их субъективные чувства, а не логика и факты. Гораздо проще проникнуться собственными ощущениями, нежели бездушными доводами рассудка.

Но факты сами по себе могут быть сложными и сопровождаться оговорками, исключениями, отклонениями и разными аномалиями, нарушающими правила.

И здесь многое решает доверие.

Автор книги «Кому можно доверять?» («Who Can You Trust?») Рейчел Ботсман утверждает, что структура доверия в обществе изменилась. Раньше оно было направлено вверх и адресовано общественным институтам: СМИ, правительству, банкам, церкви. Теперь же эпоха доверия к государству закончилась, и ей на смену пришла эпоха распределенного доверия,