— Пу-пу-пу… — надул он щёки и выдохнул.

— А конкретнее?

— Поскорей бы в пу-пу-пу-путь…

— Да что там было-то? Когда я зашёл в ту палатку, ты один был.

— Всё, что было в Амазонии, пусть остаётся в Амазонии… Я в норме, просто чуть-чуть обалдел от их наглости, напористости, сисястости… Они назвали это «Цунамитит». А я и не понял, что это к магии отношения не имеет. Повёлся, как дурачок… Пришёл, а там лавина из голых… Груди, повсюду груди… Бр-р-р-р… Всеволод обещал мою морковку оторвать, если я его внучку обижу…

— Всеволод? Цунамитит? Морковку? Ты точно в порядке? Может, грибов каких успел поесть по дороге?

— Максим, я женат на внучке Всеволода Романова. Условие она поставила одно: никаких больше баб. И я согласился. Как же тяжёл и опасен труд рядового исследователя… — тяжко вздохнул Багратион и посмотрел на спящего мертвецким сном Буревого. — А чего это он со штанами спущенными?

— Вот негодницы! И до него добрались, пока тебя спасал… — отметил я удивительную настырность местных девиц.

Не зря я нашего старичка в беспробудный сон отправил, иначе уже в предынфарктном состоянии был бы.

— Буревой… Приём. Ты жив?

— Хр-р-р-р-р… — только и ответил наш воитель и перевернулся на бок, натягивая на себя тёплую шкуру, что служила одеялом.

— Не отозвался? Это ты в сон его кинул?

— Ну а кто ещё… А иначе мы бы его потеряли. Стёрли бы нашего дипломата местные развратницы. Вот им припёрло генофонд свой обновить…

— Чудны дела в этом королевстве… И почему об этом никто ничего не говорит из побывавших?

— Потому что им память стирают. Уверен на девяносто процентов. Помнят лишь, как шлялись да как их вывели из леса местные. К слову, я всё думал, что не так с той кашей, которую нам давали всё это время. В общем, это очиститель организма. Нужен, чтобы всякие бактерии, микробы, болезни не передались местному населению.

Багратион, услышав меня, поменялся в лице. Его челюсть слегка отвисла, и сам он захлопал глазами, пытаясь переварить услышанное.

— То есть… Я правильно понимаю, что большую часть того времени, что мы ждали «душевной ассимиляции» и права прохода, было нужно просто для очистки тел и подготовки нас к… увеличению разнообразия местного генофонда?

— Нет. Про это Мадейя как раз не соврала. Там действительно есть ограничения на уровне духовных отметок. И не спрашивай, откуда я это знаю. Всё равно не смогу объяснить. А каша с подготовкой тел — это просто попытка убить двух зайцев сразу. По этой же причине первые племена на нас никакого внимания особо и не обращали в этом плане. Мы для них были «грязные». А уже возле крокодила целительницы их осторожно прощупывали почву.

Я, конечно, ничего не имею против местной культуры и понимаю, что такова доля дипломатов, но… Буревой слишком старый, у тебя риск с морковкой твоей… И мы пришли сюда без какой-либо информации о подобных нюансах. Считаю это провалом разведки! Так что пускай Романов сам отдувается. Он как раз в самом расцвете сил. Впрочем, ему повезёт, если Мадейя не захочет им делиться.

— Подожди-ка! Стоп-стоп-стоп! А ты сам чего не под этой атакой? Как ты вообще свободно ходишь по их поселению и не подвергаешься преследованию?

— Нда-а-а… Видимо, всё и впрямь с тобой тяжело, Сашка… Совсем чужие сиськи разум затмили? У меня есть способность к сокрытию — это раз. Два — я знаю их язык…

— И то и другое — сплошные странности. Когда ты выучил эту технику и язык?

— Когда узнал, что пойду сюда, конечно же! А вот вы не подготовились, как я погляжу.

— А чем тебе знание их языка помогает?

— Они болтают всякое-разное, думая, что я, как все гости. И когда я им отвечаю, они со стыдом убегают.

— Они? Со стыдом?

— Ну ладно, ладно. Я просто говорю, что я бесплодный, и они теряют ко мне всякий интерес. Почти все… Половина предлагает проверить это на практике, и тогда я говорю, что занятия любовью со мной смертельно опасны, так как я могу в порыве страсти воспылать и сжечь партнёра… — продемонстрировал я вспыхнувшую зелёным пламенем ладонь и ухмыльнулся.

— Хитёр… А я, пожалуй, и выходить из хижины не буду… Только ведь это всё равно может не спасти… О, снова лезут.

— Ку-ку! — начали приветливо махать три местные амазонки, отодвинув шкуру в нашу берлогу.

— Ноу, сеньорита, ноу! Титес не интересует! Как же это по-испански… Макс, ну проводи ты их! Опять лезут…

— Так, у нас тут мужской совет. Женщинам вход воспрещён. Кыш-кыш-кыш… Вы что, уже нашли ваш идол?

— Да… Наши воительницы уже вернули его на место, поэтому всё внимание вновь может быть обращено к нашим гостям по законам гостеприимства. — ответили они мне, сперва испугавшись того, что я знаю их язык.

Шустрые какие… Фома же эту статую священную с центра деревни на тридцать километров в джунгли упёр. Как они смогли так быстро её найти⁈ Впрочем, вопрос риторический…

— Что там, Максим? Чего это она улыбается?.. Почему она в хижину продолжает лезть? Стоп… Она что, голая?

— Дамочка, я выйду к вам через тридцать секунд. Моему другу плохо, не привык к климату! Давайте там дожидайтесь. Тут и так дышать нечем.

— Жду, красавчик… И друга своего не забудь, что пожирает меня своими глазами.

Она ушла, а я защёлкал пальцами перед лицом зависшего Багратиона.

— Саня, ты тут?

— Боже, спаси и сохрани… — сложил Багратион руки в молитве.

— Ага. Так и поступим… Мой первоначальный план провалился, и последствия диверсии быстро устранили. Надо что-то новое придумать…

— Какая диверсия?

— Да я их священную статую, что посреди деревни стоит, в лес утащил. А они её нашли уже… Думал, хотя бы пару часов будут искать своё добро… — раскрыл я суть спецоперации, после которой все искусительницы были вынуждены покинуть моего товарища.

— Не опасно?

— Не опаснее, чем попасть в плен к этим искусительницам. Я так понимаю, мы здесь до утра оборону держать будем. Надо придумать, как их отвадить…

— Может, фамильяров твоих использовать?

— Нет подходящего под эту ситуацию… Йобжику они не интересны, в лес убежит, а скажешь отгонять — ещё зашибёт кого. Пёсель не в боевой форме лишь привлечёт их ещё