Шрифт:
Закладка:
Тем не менее до самого конца Навия не желала верить в такой исход. До самого конца она ждала предательского подвоха, потому как знала, что нельзя верить людям. Она желала доказать свою правоту госпоже, но вместо того чтобы подтвердить её догадки деспот заходил гораздо дальше. И даже прямо сейчас он, не щадя себя отдавал всего себя, чтобы защитить честь и достоинство правительницы Лавалара.
Впрочем, не только это поражало волчицу. Отныне её ошеломляла и скрытая сила Пустого, потому как он ни в чём не уступал Истинному Верховному. И чем дольше длился бой, тем яростнее становились противники. Кровь Атараза обагрила внутренний двор в первые секунды и сейчас её становилось лишь больше. До какого-то момента защита деспота казалась непоколебимой и Навии мерещилось, что он медленно берет вверх над врагом, но после минуты боя оборона Ваерса дала солидную трещину. Вот только вместо того чтобы ослабить натиск оба соперника только усилили напор. Складывалось впечатление, что каждый из них использовал свои навыки на максимум, но буквально через пяток мгновений те вновь преподносили нечто новое и чрезвычайно опасное друг другу, а буйство схватки всё продолжало увеличиваться.
Волчица в очередной раз скосила взор на хозяйку и то, что она увидела в глубине глаз Искриды поразило её до основания души. Прямо сейчас Искрида Опаляющая, дочь Марагны Опаляющей, испытывала животрепещущий интерес к мужчине. И интерес этот был направлен не на Верховного Баала, а на… человека.
— Моя госпожа, не слишком ли вы увлекаетесь этим деспотом? — с крошечной долей возмущения полюбопытствовал Навия. — Вас не часто такой увидишь.
— Нет-нет, подруга, — удовлетворённо пробормотала Искрида. — Я не увлечена. Я… в полнейшем замешательстве. Он совсем не такой, каким я его себе представляла. Я честно считала, что смогла раскусить и частично взять под контроль, но этот парень так и остался тайной за семью замками. Ваерс будто состоит из смешения сотен противоречий, а ведь такое невозможно.
— О чем вы, моя госпожа? — нервно уточнила волчица.
— Ты вряд ли поймешь, Навия, — широко улыбнулась правительница Лавалара.
— Так объясните.
В ответ Верховная Марагны слабо улыбнулась и коготочком указательного пальца провела по губам.
— Это как наваждение. До сих пор я считала, что могу видеть того или иного разумного насквозь. Благодаря своему природному чутью и достаточному количеству времени мне удаётся понять, что из себя представляет то или иное существо, но деспот… Деспот изменчив и непостоянен. Он настоящая квинтэссенция крайностей. Сумасброден и спокоен. Холоден и яростен. Раздражителен и беспечен. И такие перемены в нём происходят постоянно. Будто в нём живут две разные личности. Он… неуравновешен.
— Разве такое бывает? — растеряно буркнула Навия.
— Именно в этом и проблема. Даже сумасшедшие, которые сошли с ума…
Впрочем, довести мысль до конца Искрида не успела и с долей недовольства невольно подалась вперед, потому как сражение приняло крутой оборот. Несколько секунд назад деспот резко начал сдавать обороты и такой шанс не упустил Атараз. Пламенная секира практически насквозь пробила защитную технику Пустого и со всего маху вонзилась в правую ключицу.
— Неужели… это конец? — мрачно прошептала Опаляющая.
— Что теперь скажешь, человеческий щенок⁈ — самодовольно выпалил Верховный Баала, надменно расхохотавшись. — Пора с тобой кончать!
Раздался хруст костей и кровь хлынула обильным ручьем из раны, но Ваерс будто не ощутил серьёзного увечья. Вместо того, чтобы отступать парень сделал рывок вперед и весело осклабившись с каким-то холодным взглядом взглянул снизу-вверх на второй удар инферийца, который должен был стать завершающим.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, не слышал о таком, мразь?
— СДОХНИ…
* * *
Пламя и кровь были повсюду. Можно сказать, что я действительно приложил уйму сил в сражении. На теле не оставалось живого места, но я отчего-то радовался такому исходу. Как ты ни крути, но закономерность не обмануть. Не сказать, что я фанатик судьбы, но порой и на неё можно малость поуповать.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, не слышал о таком?
— СДОХНИ…
«РАНКАР, ЗАЩИЩАЙСЯ! — панически закричала Альяна. — НЕ СТОЙ СТОЛБОМ! РАНКАР, ЧТО С ТОБОЙ? ПОГОДИ! НЕУЖЕЛИ ЭТО…»
Руна всё поняла в самый распоследний момент.
За добивающим нисходящим ударом Атараза я наблюдал с каким-то остервенением и издёвкой, потому как осознавал, что до финала действительно осталось совсем недолго. Вынужден признать, что Верховный Баала действительно являлся грозным соперникам. Чересчур грозным и выносливым.
К этому моменту все доступные ресурсы организма работали на пределе. Точнее почти на пределе и почти все. Не знаю почему, но с каждой секундой темп работы сердца Опустошителя будто возрастал, а время словно замедлялось тому в такт. На миг мне вообще померещилось, что оно вот-вот вырвется из груди и отправится галопом вскачь, но, увы, правда оказалась куда более горькой.
Приступ. До приступа оставались жалкие секунды.
Непонятно как, и непонятно почему, однако эта дрянь начала резонировать с выплеском. Можно сказать, что использование своего скудного арсенала привело к тому, что я ускорил этот злополучный процесс, а если использую последний неопробованный козырь, то всё усугубится еще больше. Не факт, что сердце Опустошителя или же Неистовство сумеют уравнять друг и тогда придётся уповать не только на судьбу, но и на удачу. Я в превосходной кондиции могу держать его всего пяток секунд, а сейчас…
« ПЛЕВАТЬ НА ВСЁ И ВСЕХ! МНЕ ВАЖЕН ТЫ, А НЕ ДРУГИЕ! ИСПОЛЬЗУЙ ЕГО! СЕЙЧАС ИЛИ НИКОГДА!»
— Ты умеешь уговаривать, красотка…
Секира Атараза находилась сантиметрах в тридцати над головой и широко улыбнувшись ликующему инферийцу, я тихо произнес:
— Сейчас мы с тобой попляшем, мудозвон!
Жажда Неистовства… Вторичное состояние…
Пять секунд…
На мою радость, здравомыслие покинуло своего хозяина не сразу. Мир на миг погас и внезапно окрасился багровым сиянием, а весь организм ощутил просто невероятный прилив мощи.
Четыре секунды…
Тело тотчас выпрямилось и вместо того, чтобы уйти с вектора атаки секиры совершило шаг вперед и вплотную приблизилось к Атаразу. В глазах у демона мелькнуло непонимание, но своё гиблое дело
