Я знал, что она расстроилась из-за того, что Dirty отправлялись в свой первый мировой тур, но она уже сказала нам, что не поедет. Джесси сначала закатил истерику, но потом справился с ней. А я все еще нет.

Но что, черт возьми, я мог поделать? Я не мог заставить ее поехать.

Я смотрел на нее, пока она сидела, уставившись в пассажирское окно моего пикапа.

– Я думаю, тебе стоит поехать с нами в тур, – сказал я ей.

– Я не могу, – сказала она, как и в любой другой раз, когда я поднимал этот вопрос. – У меня учеба.

– Мы можем это решить. Может быть, тебе стоит записаться на дистанционные курсы или отложить учебу в колледже на год. Такая возможность выпадает раз в жизни, Джесса. Ты не можешь просто так ее упустить.

– Я приняла решение поехать в Европу, – сказала она. – Я уезжаю на лето.

– Я думаю, это ошибка.

– Ты постоянно мне об этом говоришь.

Черт. Я всегда говорил что-то не то, когда дело касалось Джессы.

– Я о том, что работа моделью – не единственный твой выбор. Я знаю, что они предложили тебе контракт в Европе, но мы можем предложить тебе более выгодную сделку. С группой…

– Я знаю, что у меня есть варианты.

Но она не знала. Не знала все возможные варианты.

– Если ты хочешь заняться чем-то другим, Джесса, я помогу тебе, – сказал я ей. Я никогда раньше не поднимал этот вопрос, но сейчас был на грани отчаяния. Это, по сути, последний козырь в моем рукаве. Единственное, что я мог ей предложить. – Если ты хочешь заниматься сольным творчеством. Если ты действительно не хочешь быть частью Dirty, мы можем заняться чем-нибудь другим. У тебя есть талант…

– Я уезжаю в Европу, – сказала она. – А потом у меня начнется учеба в колледже. Я не поеду в тур.

– Но мы могли бы записать демоверсию для тебя. Мы создаем такие контакты… Мир открывается прямо перед нами. Ты даже не представляешь. Я знаю, что мы можем это сделать для тебя.

– Я не хочу этого, – сказала она.

Господи, какая же эта девчонка упрямая.

Я пытался добиться своего любым способом, но она просто отвергала это, а вместе с тем и меня.

Я уставился на нее, пока она продолжала смотреть в окно.

– Знаешь, я бы никогда не поцеловал тебя, если бы знал, что стану для тебя невыносимым.

Она впервые подняла на меня глаза, моргая.

– Что?

– Прошлой ночью. Я бы ни за что не ответил на твой поцелуй, если бы это означало, что ты не сможешь смотреть на меня сейчас.

– Я смотрю на тебя сейчас, – сказала она, удерживая мой взгляд.

Да. Наконец-то.

Как долго мы собирались продолжать этот гребаный танец? Играть в эту глупую детскую игру?

Мы больше не были детьми. И я, черт возьми, точно не играл.

– Почему, черт возьми, ты не моя?

– Разве Кристи не твоя? – сказала она легко, но это была фальшивая легкость, за которой скрывалось много чего тяжелого.

– Кристи – это Кристи.

– Что это значит?

– Это значит, что я не влюблен в Кристи.

Она просто уставилась на меня. Она ничего не сказала, но ее глаза засияли.

– Ты помнишь те выходные, когда мы были на серфинге в Тофино несколько лет назад? Когда у Дилана сломался фургон?

– Я помню, – прошептала она.

– Мы все напились у костра, да? И вы с Джесси поспорили, кто лучше разбирается в классическом роке. Он сказал, что лучший в этом вопросе, потому что умеет играть песни на гитаре, а ты сказала, что знаешь все тексты, поэтому первенство за тобой. И кто-то подбил тебя спеть «Богемскую рапсодию», и ты исполнила все партии, а я так хохотал, что чуть не упал в огонь. Но ты нырнула и спасла меня каким-то образом и прожгла дырку на заднице своих джинсов. Я думал, что сломаю ребро от смеха. На следующий день у меня все болело.

Она просто заморгала, глядя на меня, и в ее глазах заблестели слезы.

– У меня около двухсот тысяч воспоминаний о тебе, – сказал я ей, – и я любил тебя в каждом из них.

Дождь усилился, и ручейки, стекавшие по окнам, отбрасывали тени на ее лицо, которые почти скрывали слезы, катившиеся по ее щекам.

– Почему ты мне не сказал?

– Потому что тебе было пятнадцать, а мне двадцать, и это просто… это было неправильно.

– Мне уже восемнадцать, – сказала она, сделав глубокий, прерывистый вдох. – Когда же все наконец станет правильным, Броуди?

Я потянулся, приблизил ее лицо к своему и поцеловал.

Ощущение ее тела, теплого и влажного, когда я посасывал ее язык, а она нежно прикусывала мою нижнюю губу… ее вкус и мягкое скольжение ее губ, когда она вплела свои руки в мои волосы… Это было чертовски здорово.

Я притянул ее ближе, пока она не обвилась вокруг моей талии и не оказалась сидящей у меня на коленях. Она сидела так, пока окна не запотели, а дождь не заморосил. Пока ее сердце не забилось у моей груди.

– Я не буду делить тебя ни с кем, Джесса, – сумел произнести я между поцелуями.

– Делить меня… – выдохнула она. – О чем ты?

– Сет, – сказал я и пожалел об этом в ту же секунду, как это сорвалось с моих губ.

Ее тело напряглось.

Ее лицо удивленно вытянулось.

– Я не понимаю, что происходит между вами двумя…

Она вырвалась из моих объятий.

– Мне нужно идти. – Она даже не взглянула на меня, когда говорила это.

– Джесса…

– У меня модельное мероприятие. Я опоздаю.

– Я могу тебя подвезти.

– Не нужно.

Она уже открывала дверь, так что я уступил. Тревога исходила от нее, как искры, и волосы на моей коже вставали дыбом. Это чертовски нервировало меня.

Так было всегда, когда она поджимала хвост и уносила ноги – что она делала часто.

Но я поймал ее за руку и остановил.

– Ладно, милая, – сказал я ей. – Поговорим позже, да?

– Ага, – сказала она.

– Позвони мне, если тебя нужно будет забрать.

Ее карие глаза встретились с моими. Она кивнула. Затем я отпустил ее. Я наблюдал, как она вылезла из моего пикапа и умчалась под дождь.

Разговора «позже» не состоялось.

Вместо этого она избегала меня, пока не уехала в Европу. Ее не было два долгих месяца. Затем она поступила в колледж, а я отправился с Dirty в наш первый мировой тур.

Я увидел ее еще раз во время перерыва в этом туре.

А потом… прошло шесть с половиной лет.

Если бы я знал, то никогда бы не отпустил ее в тот день.

Оглядываясь назад, я понимаю, что у меня всегда было прекрасное зрение, но когда дело касалось Джессы Мэйс, я всегда оказывался абсолютно слепым.

Глава 15. Джесса

Рони ушла куда-то на ночь с каким-то чуваком, с которым она спала, так что я включила второй альбом Dirty, Dead Crazy, увеличила громкость и приготовила себе ужин. Последние три утра подряд у меня было легкое похмелье благодаря совместным усилиям Кэти и Мэгги вернуть меня в мир живых, и, хотя я ценила их усилия, мне действительно нужен был вечер без выпивки.

Я пританцовывала на кухне в своих шерстяных гольфах, поношенной футболке Броуди и трусиках, готовя свою фирменную низкокалорийную лазанью с цуккини