Вселенной и принципах ее устройства не знаем. И это уже удивительно. Этого уже бы хватило. Но загадочное поведение ботов, шпионская станция от других наций неподалеку от Джексонвиля, и самое главное — Венди! Которая сейчас то ли цифровая копия той Алисы, что на Земле, то ли ИИ шестого поколения, который прикидывается Алисой с Земли. И это уж вовсе невероятно. Такого просто быть не может. Однако Бетани больше уже не переживает и не отрицает ничего. Есть, значит есть. Может быть, это она упала, ударилась головой, каким-то невероятным совпадением ее завалило камнями, автодок скафа принял решение погрузить ее в гибернацию и накачал медикаментами, вот она сейчас лежит под камнями, а все вот это — ей снится. Может быть в гибернации всегда так, а все говорят, что ничего не помнят — потому что забывают.

Она оказывается в шлюзе, в том самом, в котором Дмитрий помогал ей с катетором. Внутри никого. Атмосферы нет, потому ждать ее откачки она не собирается. Нажимает на рычаг и ждет, пока дверь откроется.

— Я пока не могу сказать. Сперва отойди от станции. — говорит оператор и по его голосу Бетани может совершенно точно сказать что он чем-то очень обеспокоен.

— Хорошо. — Бетани переходит на бег, кинув взгляд в встроенное зеркальце заднего вида. За ней семенила, быстро перебирая манипуляторами Венди, белые стены станции отдалялись с каждым прыжком.

— Странно это все. — говорит ей Венди: — да, я понимаю, от меня такое слышать — еще более странно, вот ты сейчас кажешь, мол сама непонятно кто. Но мне лично странно. Куда все подевались? Ни аварийных маячков, ни переговоров в эфире. Даже если предположить что все эти люди — шпионы и были эвакуированы в шпионской подземной лодке — то где следы? Они бы физически не успели выйти из станции и отойти на достаточное расстояние, да и следов нет. В станции всего два шлюза, один — ближе к реакторному, но там были мы с тобой. И второй, главный — тот через который мы вышли только что. Следов нет. О чем это говорит?

— Ты права. — говорит Бетани, останавливаясь и чувствуя, как мурашки ползут у нее по спине: — точно! Следы!

— Да я так и сказала. Следы. Как они бы ушли…

— Нет! Не в этом дело! — Бетани оглядывается: — вон, видишь? Цепочка следов. Это мы с тобой и Дмитрием шли к станции. Но это единственные следы, понимаешь? А я еще думала, что-то мне царапает душу, что-то тут не так. Когда мы подошли к станции — тогда еще у меня мысль мелькнула что как-то уж слишком вокруг чисто… следов нет. На поверхности постоянно бури бывают, следы заметает все время, вот я и не поняла! Здесь, в пещере — никаких бурь и ветров, следы должны оставаться чуть ли не вечно. Они — находятся тут давно, так почему же никаких следов вокруг станции? Они же вели какую-то деятельность? Быть не может, что они несколько лет просто взаперти сидели. И даже если они взаперти сидели — как эту станцию построили? Следы от манипуляторов ботов, строительной техники… в конце концов как-то они внутрь попали же!

— А что, если они — заметали следы? — тут же предполагает Венди: — взяли что-то вроде метелок и приказали ботам навести порядок вокруг. Кроме того, песок только вокруг станции, а там дальше, где сталактиты и сталагмиты следов не остается… наверное ты преувеличиваешь.

— Станция установлена на ровном месте, там должны были остаться следы. Версию с ботами… да, это возможно, но зачем? Если бы они «заметали следы», то убрали бы станцию. Оставить станцию и при этом придать окружающему такой вид, будто никто не выходил… — она вдруг останавливается.

— Вентиль! — говорит она и поворачивается к Венди: — вентиль… то есть штурвал для открытия шлюза! Он выкрашен в красный цвет!

— Ну… да. — Венди переминается на месте и поднимает на нее свои сенсоры: — конечно. Все шлюзы у вас так. Я и в кино видела и на станции у вас, когда нам виртуальную экскурсию устраивали.

— Никогда на этом колесе красная краска подолгу не задерживается. Это же шлюз. Люди туда-сюда постоянно ходят. Краска стирается, обычно остается металлический обод! И… «Снегири» у персонала станции — новенькие, необмятые, никаких потертостей на перчатках или бедрах. Обычно на бедрах бывают потертости… вот тут и тут… — она показывает рукой где именно.

— Я еще тогда подумала, что… секунду! — Бетани выводит на внутренний дисплей карту пещеры, проверяя свой маршрут: — так, совсем рядом уже. Идем.

— Куда это? Ты что-то знаешь? — спрашивает Венди, семеня следом, ее металлические ножки так и мелькают в свете фонаря.

— У меня на карте метка. — отвечает Бетани: — помнишь?

— … да. — после короткого молчания отзывается Венди: — помню. Это где мы… где ты… где человек лежал, верно?

— Да. — говорит Бетани: — вокруг него тоже следов не было. Все-таки я не детектив. Вот была бы я Шерлок Холмс, а ты мой доктор Ватсон… ну или на худой конец тот частный следователь из Республики Свободного Пояса, помнишь, твой любимый, который повсюду со своей механической собакой ходил?

— Миллер. И его робопес Афина. — говорит Венди: — я вижу твою метку на карте. Удивительно…

— Что именно?

— Я могу… у меня есть доступ к телеметрии твоего скафа!

— Уже не удивляюсь. — говорит Бетани и видит впереди — свет фонаря. Вот где они, думает она, решили своего товарища все же на станцию принести? Но почему фонарь один? Или они все свои фонари выключили, оставив только один? Какой в этом смысл? Она еще раз пробует вызвать резидентов станции на аварийной волне. Безрезультатно. Свет фонаря приближается.

— Бетани! — захлебывается от испуга Венди и Бетани — останавливается, вскидывая винтовку к плечу. Электроника смарт-прицела на «Виндикаторе» тут же захватывает цель, обрисовывая ее контуры, несмотря на слепящий свет фонаря. Тут же всплывают характеристики цели — одиночная, вооружена гаусс-винтовкой, рядом с целью — бот типа «паук».

— Бетани, у тебя все в порядке? — озабоченный голос из наушника. Она сглатывает. Сказать, что «Джексонвилл, у меня все в порядке» она сейчас не может. Потому что напротив нее стоит фигура в скафе типа «Аламо» с винтовкой «Виндикатор», вскинутой к плечу. У