совсем отвыкли от толпы и теперь, как деревенские жители, удивленно глазели на тротуары, переполненные пешеходами. Среди обыкновенных мягких шляп и принятых в этих местах коротких бачек попадались широкие шляпы и совсем уже внушительные бачки, указывающие на близость Мексики и ковбойских ранчо».

Сан-Антонио возвращает нас к геополитике. Евразийская Российская империя осваивала свои просторы, закладывая отдаленные монастыри. Схожим образом возникали католические миссии-полукрепости на самых дальних границах иберийской цивилизации – Калифорнии и Техасе. Чувство сопричастности истории привело не чуждый самостийности Техас к переоценке его испанского колониального периода, в котором увидели яркий пролог, давший штату определенное величие традиции.

В Техасе есть все, как любят говорить его патриотичные жители. Даже город Лолита имеется в штате Техас, о чем не преминул сообщить в двух романах В. В. Набоков. Город, если выражаться точнее, совсем маленький городок, назван в честь Лолиты Рис, рожденной здесь внучки одного из ветеранов Техасского восстания. Столь странным семантическим образом увязались Штат Одинокой Звезды и фантазия одинокого литератора-космополита из петербургских дворян.

Над землями графства Джексон, где располагается Лолита, развевалось несколько флагов. Французский штандарт с королевскими лилиями, иберийское полотнище достигшей зенита Новой Испании, мексиканский триколор, флаг независимой республики Техас… К ним нужно добавить красочные стяги различных сепаратистов, конфедератов и прочих ценителей свободы. Из этого неспокойного прошлого выткалась особая культура штата с привкусом старого Дикси (американского Юга), латиноамериканским флером и вольным ковбойским духом фронтира.

«Во-первых, Техас называется не Техас, а Тексас. Но это еще полбеды…»

Нельзя сказать, что советским литераторам после Ильфа и Петрова не удавались заморские травелоги. Существует значительный корпус текстов: от сталинского лауреата Бориса Полевого («Американские дневники») до известного тележурналиста Владимира Познера (его телецикл и книга «Одноэтажная Америка» – еще одна масштабная попытка). Но глубинные штаты Америки, как правило, пролетали мимо отечественных публицистов, как автопробег мимо пассажиров Антилопы-Гну.

Впрочем, случались редкие удачи. Дуэт журналистов Б. Стрельникова и И. Шатуновского в книге «Америка справа и слева» (1971) выстраивал автомобильный пробег по ильфопетровским лекалам. Искренний интерес к «стране за горизонтом» вывел их травелог на уровень добротной публицистики: «Окаменевшее время уснуло в развалинах монастыря Сан Хозе де Сан Мигуэль де Агубайо. Летучие мыши черными комками прилепились к замшелым стенам древней водяной мельницы. Колючие кактусы почти скрыли от глаз каменистую кладку колодца. Когда-то от этого колодца начиналась дорога к испанскому форпосту Сан-Антонио де Валеро, впоследствии переименованному в крепость Аламо. Здесь в 1718 году и возник мексиканский город, названный в честь святого Антония, добряка и краснобая, речами которого, по преданию, заслушивались даже рыбы… Мы потрогали руками шершавую каменную стену. Стена была холодна и пахла сыростью, как в ту мартовскую ночь 1836 года, когда несколько десятков стрелков (все, что осталось от отряда американцев-колонистов, захвативших Сан-Антонио) приготовились к последнему бою… И будто из другого измерения мы услышали хриплый голос и соленые шутки Дэви Крокета – лесного бродяги, отпетого скандалиста, поэта и конгрессмена… Дэви Крокет не закончил рассказа о забавном эпизоде из своей жизни: о том, как он однажды пытался стать благочестивым фермером в родном штате Теннесси. Страшный взрыв потряс крепость, и сквозь дым и пыль в пролом хлынули солдаты мексиканского генерала Антонио Лопес де Санто Анны».

При обороне миссии Аламо в марте 1836 года, погибли все 189 ее защитников. Останки некоторых из них позднее были захоронены в городском Кафедральном соборе. Стойкость техасцев не только задержала мексиканские войска, но и воодушевила сторонников свободы. Лозунг «Помни Аламо!» стал боевым кличем в повстанческой армии, которая взяла верх над войсками мексиканского диктатора.

Миссия Аламо

Президент южной страны, названный, как и техасский город, в честь святого, Антонио де Падуа Лопес де Санта-Анна после разгрома сбежал, переодевшись в простой солдатский мундир. Через несколько недель он попал в плен к техасцам и, в обмен на свободу, подписал с ними мирное соглашение. В героическом Сан-Антонио родилась идея независимой республики и здесь же появилось первое гражданское правительство свободного Техаса.

Создатели «Одноэтажной Америки» не оставили обширных комментариев о Сан-Антонио – туристический расцвет города случится в следующем столетии. Двухмиллионный полис с очень удачно сохраняемым историческим центром – многокилометровой прогулочной речной набережной, River Walk или Пасео-дель-Рио, – хранитель наследия «техано», как тут называют взаимный сплав культур. Ценители архитектуры посоветуют приезжему район Кинг Уильям, где сохранилось множество эффектных построек в викторианском стиле. Здесь возводили свои шикарные особняки торговцы из Германии и состоятельные переселенцы из Англии и Испании.

Сан-Антонио был отправной точкой литературного пути молодого фармацевта Билла Портера (О. Генри), который в 1885 году снял здесь крошечный домишко из двух комнат за шесть долларов месяц (ныне музей писателя). Здесь появились первые техасские рассказы О. Генри, позднее вошедшие в книгу «Сердце Запада». Город тополей, Alamo City, с «речкой, изогнутой, как ухват, медленно текущей в самой сердцевине города, пересекаемой чуть ли не сотней маленьких мостов», представлялся писателю «колесом Фортуны», спицами которого были скот, шерсть, карточная игра и скачки.

Рынок Сан-Антонио в модном районе Перл (Жемчужина) хорош для понимающего толк в еде. Как одноименная река, давшая имя городу, с наступлением ночи превращается в лирическое представление, так же ярок утренний рыночный бенефис: разной силы жгучести перцы чили (зеленый, красный или оба – «рождественская» смесь), авокадо, огромные мясистые помидоры (не хуже одесских), картошка всех размеров и оттенков, лаймы и клементины, сочные листья кактусов и колючие груши. Патриоты Сан-Антонио с гордостью заявляют, что именно здесь родилось аутентичное блюдо чили. Кушанье впервые представили на суд американцев на специальном стенде Всемирной выставки в Чикаго в 1893 году. Говоря словами одного из романтических бродяг О. Генри, «этот город казался манной небесной, собранной, сваренной и поданной со сливками и сахаром».

В центре Сан-Антонио

Одна из францисканских миссий

Помимо главной святыни и гордости Техаса, крепости Аламо, неподалеку, по обе стороны реки Сан-Антонио расположены еще четыре францисканские миссии, заложенные в первой четверти XVIII столетия. Случай уникальный для Соединенных Штатов: город, в котором находится сразу пять объектов из списка мирового культурного наследия ЮНЕСКО.

Четверо героев «Одноэтажной Америки» встретили в Сан-Антонио новый, 1936 год. В книге есть комическая сценка, в которой неугомонный мистер Адамс решил повести всех на праздничный вечер в «очень хороший ресторанчик», сразу же потерял дорогу, и промокшей под дождем компании пришлось встречать начало года без шампанского, но с томатным соком в обыкновенном придорожном «дайнере», похожем на снятый с колес вагон-ресторан.

Где-то в Техасе, готовясь к возвращению домой, Ильф и Петров начали обдумывать отчет о своей поездке. В феврале 1936 года, по приезде в Москву, на имя генсека было отправлено толстое