имели радость и честь принимать на нашей кафедре ветеринарной психиатрии Раймона Чеспульо, одного из членов команды Жуве, который работал с ним над описанием этой фазы сна. Это был незабываемый опыт для нас и наших студентов.

В ходе экспериментов, которые современная медицина не одобрила бы, было выяснено, что активность мозга в этой фазе сна сопоставима с активностью во время бодрствования, но при этом мышечный тонус почти полностью подавлялся небольшим участком мозга под названием голубое пятно[45]. Разрушение именно этой области позволило исследователям собрать данные о поведенческих моделях, сопровождающих сны кошек [8]. Всех поразило, что даже у самых спокойных животных чаще всего встречалась следующая поведенческая цепочка: атака, вылизывание, выслеживание. Команда с удивлением обнаружила отсутствие в кошачьих снах даже намека на сексуальное поведение. Правда в их статьях не уточняется, были ли подопытные животные стерилизованы, была ли у них течка – тогда с уверенностью можно было бы утверждать, что этот вид активности не характерен для их снов. В то время как частота эротических снов у человека, чья сексуальная активность выше и имеет постоянный характер, гораздо выше, чем у большинства других животных.

«Чемпионы, золотые медалисты по сновидениям» – этим эпитетом о кошках я обязан Борису Цирюльнику. По его данным у кошек фаза парадоксального сна длится 200 минут, а у человека – 100. Можете проверить, я тоже провел подсчеты [9], и эти цифры точны. Сновидения важны для правильного созревания мозга младенцев и детей младшего возраста, а также для эмоционального равновесия и способности к обучению у взрослых. Нейрофизиологи сегодня придерживаются мнения, что важность сна заключается не в защите сновидений, как это принято считать, а, напротив, в создании условий для сновидений.

Но почему сновидения имеют такое большое значение для наших домашних кошек?

Предположу, что все дело в их двойственной природе хищника и добычи. Жизнь кошки делится между этими видами деятельности, жизненно важными, но различными по своей природе.

Вспомнив о действиях кошек во сне, описанных командой Жуве, мы увидим, что выслеживание и охота – это полюс хищника, а оборонительная агрессия и нападение – полюс добычи, которая защищается.

Остается третье действие, соместезическое, то есть сконцентрированное на теле кошки. Гигиена тела, порой даже навязчивая, выражает важность ухода за собой и эмоциональное воздействие, которое оказывают на кошку события из сновидений, и этот эмоциональный шок можно снизить только благодаря действиям, направленным на собственное тело.

Итак, это еще один элемент, который я хочу занести в дело о сложности функционирования кошачьего мозга. Они видят сны, много снов, и исчезновение связанного с этим процессом поведения является важным семиологическим элементом. Давайте учтем, что у кошек связанное с их природой хищника двигательное торможение во время фазы сновидений сильнее, чем у собак (я наблюдал, как собаки во сне виляли хвостами, а их мимика явно указывала на то, что в этот момент они видят во сне другую собаку). С кошками все не так однозначно. К счастью для нас, хозяева кошек обожают любоваться своими питомцами, и они очень точно описывают вибрирующие усы, дергающиеся пальчики, двигающиеся уши-локаторы, и, наконец, что не менее важно, беспорядочное движение глазных яблок под закрытыми веками. Последнему пункту из этого списка было дано английское название, часто используемое в научной литературе для этой фазы парадоксального сна: фаза REM (rapid eye movements, то есть быстрые движения глаз), а остальная часть сна была названа диаметрально противоположно фазой NREM (non rem phase, то есть не фаза REM).

Когда все плохо

Возвращаемся к нашему сложному случаю. Натали описывает ангельскую версию своей кошки, спящую в обнимку с Шушу в единой для обоих зоне уединения, при этом фазы сна просматриваются. В состоянии дьяволицы Мелли спит намного меньше, никогда не достигает фазы парадоксального сна, становится очень нервной и раздражительной, что свидетельствует о глубоких изменениях в эмоциональной и когнитивной сферах животного.

В эти моменты ее исследовательское поведение тоже сильно меняется: она бродит по квартире, вздрагивает от малейшего шума и может угрожающе «плеваться», как это делают испуганные кошки.

Натали также заметила, что, когда Мелли не по себе, она перестает играть. И это кошка, которая может подолгу гоняться за шариками из шуршащей фольги или ждать, когда же ее человек наконец обратит на нее внимание и даст ей поиграть с проводами своих наушников. И вдруг она перестает отвечать на предложения поиграть или даже реагирует на них агрессивно.

Все в доме были свидетелями или даже жертвами ее реакций испуга, раздраженных ударов лапой, угрожающе выгнутой спины, ощетинившейся шерсти и прижатых к голове ушей.

В мире, в котором Мелли оказывается в такие моменты, все вокруг представляет опасность, а она в нем становится не более чем уязвимой добычей, которой приходится защищаться, в том числе от своих лучших друзей.

Можно с легкостью представить, какие мучения это доставляет кошке. Пытаясь проникнуть в мир чувств кошки, в котором все вокруг искажает ее дисфункциональный мозг, врач немного похож на ребенка, смотрящего мультфильм про Белоснежку, которая бежит по лесу, преследуемая воображаемыми ветками деревьев, пытающимися ее схватить. Чувство ужаса, которое накатывает в этот момент на маленького зрителя, очень близко к тому, что переживает Мелли. Тремя классическими реакциями, следующими за страхом, являются оцепенение, бегство или агрессия, что в английском языке называется правилом трех F: freezing, flying, fighting, то есть замри, беги, бей. Реакцией являются бегство и агрессия. Это не делает ее «плохой» кошкой, ведь мы имеем дело с больной особью. Реакция Шушу на эти вспышки очень показательна, он не злится на Мелли. Он хорошо ее знает и не реагирует как на незнакомую агрессивную кошку. Однако он предпочитает спрятаться в безопасном месте и, кажется, не понимает, почему его подружка внезапно и так радикально меняет свое поведение.

В семиотические данные я всегда включаю то, что «говорят» другие животные, относясь с уважением к их эмоциональному интеллекту. Кажется, Шушу хочет сказать: «Знаешь, Мелли правда бывает очень странной…». И я с ним полностью согласен!

Наконец, мы возвращаемся к проблемному поведению, ставшему поводом для нашей консультации, уходу за своим телом моей пациенткой кошкой. Фактически, после выявления других симптомов основная жалоба на компульсивное вылизывание предстала в совершенно другом свете. Вновь затронув этот момент, Натали сама подвела черту под нашим разговором: «В общем, когда Мелли переклинивает, у нее обостряются все процессы, ее страх, агрессивность, настороженность усиливаются, все начинает функционировать неправильно».

Эта болезнь мне знакома

Когда семиологический опрос