Стало очевидным, в какой степени несоциальная структура кошачьего вида влияет на первые проявления поведенческих расстройств. Поскольку умения и знания приобретаются опытным путем, а не являются врожденными особенностями семейства кошачьих, они часто страдают первыми. В то время как привязанность, имеющая другие, более глубокие корни, ничуть не страдает даже при потере контакта с реальностью. Будьте осторожны, бывают случаи, когда даже самый близкий для кошки человек оказывается в опасности. Не думайте, что тесная связь защищает от всех неприятностей. В некотором смысле это так: от имени животного его человек просит нас о помощи. Не будь привязанность важным компонентом этих отношений, такие истории гораздо чаще заканчивались бы летальным исходом.

Консультация зоопсихолога

Когда мне позвонила Натали, чтобы уточнить информацию, я сразу почувствовал: она сомневается и не готова приехать на консультацию. Она описала кошку с рецидивирующими кожными заболеваниями, в том числе алопецией на спине и скачками настроения. Несколько ветеринаров-дерматологов применили все свои таланты в искусстве врачевания, но в итоге сами буквально стали рвать на себе волосы, признав этот случай безнадежным. Последний из них, неоднократно работавший со мной, посоветовал хозяйке проверить психологическое состояние кошки.

Сегодня растет количество многопрофильных ветеринарных центров, оказывающих весь спектр услуг, от терапевтических до хирургических, и зоопсихологи постепенно начинают занимать в них свое заслуженное место.

Междисциплинарный подход доказал свою эффективность, и мы способны продвигаться в направлении оказания медицинских услуг более высокого качества, помимо помощи узкопрофильных специалистов предлагать общую помощь и вырисовывать картину каждого отдельно взятого пациента в его взаимодействии с окружающей средой: это концепция единого здоровья (One Health), призывающая не забывать о взаимосвязи внутренних систем организма, тела в целом с другими живыми существами и со всем его биотопом. К счастью, многие коллеги еще до ее повсеместного внедрения задумались об этих связях и стали приглашать нас в качестве консультантов, когда аффективные рецидивирующие расстройства не поддаются их схеме лечения.

Итак, я разговариваю по телефону с Натали, она настроена позитивно, в голове нет и тени сомнения. Должен признаться, что несмотря на то, что больше тридцати лет подряд повторяя одно и то же, я иногда забываю, что данный конкретный собеседник слышит эти слова впервые. «Но что вы можете сделать? Как? Вы уверены, что сможете что-то предпринять? Сейчас кризис миновал, вы ничего не увидите». Очень трудно удержаться от того, чтобы не услышать в этих вопросах недоверие, хотя в подавляющем большинстве они являются просто отражением сильной озабоченности. Поэтому мне необходимо терпеливо объяснить клиенту, что, как и в других медицинских дисциплинах, мы можем успешно поставить диагноз благодаря тщательному сбору анамнеза, его анализу и изучению клинических признаков.

Ведь кардиологам не нужно выходить на пробежку вместе со своими пациентами, а дерматологам, лечащим людей или животных, покрываться папулами или пустулами, чтобы понять проблему, от которой страдает их пациент.

В основе нашей дисциплины лежит чисто медицинский подход, а поскольку наши консультации все еще остаются для многих неясными, давайте вспомним принципы, которыми мы руководствуемся, и их структуру.

Сначала мы выясняем причину визита, выслушиваем жалобы хозяев попавшей к нам на прием кошки: перестала ходить в лоток, стала агрессивной и т. д. Это определяет направление нашей работы, но не дает сиюминутного ответа на все вопросы. Каким бы очевидным ни казалось решение, оно всегда требует подтверждения.

Причина и запрос

Причина – это одно, запрос – совсем другое. В этом-то и состоит отличие нашей дисциплины от других дисциплин, хотя сходство, несомненно, есть. Они в основном лежат в плоскости значительных затрат (как времени, так и денег) и сложно определимых прогнозов (дерматология, онкология, диетология и т. д.).

Одна и та же причина обращения к специалисту может скрывать самые разные запросы: возьмем, к примеру, кошку, имеющую проблемы с туалетом, которая регулярно гадит в доме, оставляя пахучие следы мочи.

Очевидный запрос в этом случае звучит так: это нужно прекратить! Но не всегда. Иногда это продолжается так долго, что смирившиеся с таким положением дел хозяева просто хотят убедиться, что с их кошкой в принципе все в порядке (и на самом деле это так).

Или – и это надо как можно быстрее выявить и исправить – за этим мотивом может скрываться желание расстаться с животным, ставшим обузой, чей образ слишком далек от идеального образа питомца в представлении его хозяев, или сильно нарушившим уклад семейной жизни.

Четкий запрос позволяет оценить ресурсы системы: есть ли у этой группы энергия для внедрения новых решений? Хозяева грустят, морально истощены, пребывают в отчаянии, раздражены или полны надежд и готовы к новой попытке?

За долгие годы в профессии я часто сталкивался с тем, как трудно дозировать время, затрачиваемое на выяснение запроса: клиент не чувствует себя услышанным и не понимает предложенного подхода, если времени было недостаточно; в случае, если времени было слишком много, велик риск быть погребенным под лавиной деталей, которые важны только для заполнения анкеты.

Прекрасная история

Итак, уделив этой части достаточно времени, переходим к сбору семиологической информации. Практикующий специалист на данном этапе начинает играть роль переводчика: ему необходимо преобразовать характерные признаки и наблюдения клиента, рассказанные простым, бытовым и бесхитростным языком, в симптомы, знакомые каждому специалисту, связанные, по возможности, с выработкой того или иного нейромедиатора, которые помогут поставить точный диагноз или назначить адекватную терапию. Наши консультации длительны, но не имеют ничего общего с простой болтовней, все детали, превращенные алхимией знаний в симптомы, позволяют врачу составить свое представление о состоянии животного. Таким образом, в унисон с мыслями Пауля Вацлавика[42], мы идем по конструктивистскому пути: «Конструктивистская психотерапия не питает иллюзий, что сможет заставить клиента увидеть мир таким, какой он есть на самом деле. Напротив, конструктивизм полностью осознает, что необычное мировоззрение – это не что иное, как еще одна конструкция, еще один вымысел, но более полезный и менее болезненный» [6]. Ветеринар-психиатр на базе выявленных симптомов строит свое представление о реальности, в соответствии с которым он будет действовать в согласии с людьми и кошкой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что два разных врача могут создать отличные друг от друга, но эффективные конструкции. Однако вселенная возможностей не бесконечна.

Ветеринар изучает все модели поведения животного и не ограничивается только проблемным. Другие компоненты поведенческого репертуара позволяют лучше понять функционирование животного на уровне нейромедиаторов, что