– Вы готовы, – проговорил сержант-стражник. – Идемте.

Я последовал за ним, стража последовала за мной.

Меня отвели в дальнюю часть дворца, и кузнец заковал мои руки и ноги в кандалы, соединенные цепями – слишком основательными, чтобы я сумел их порвать. Начни я сопротивляться, меня просто избили бы до потери сознания, а результат вышел бы тот же. Желания вновь быть избитым до потери сознания у меня не было, так что я подчинился.

Затем несколько стражников, взявшись за цепи моих оков, повели меня обратно в парадную часть дворца. На окружающее меня повсюду великолепие я не смотрел. Я пленник и скоро буду мертв или на дыбе. Прямо сейчас я все равно ничего не мог сделать. Бросив взгляд на окно, я понял, что снаружи ранний вечер. А покои, в которых мы играли в детстве, не пробудили во мне и тени ностальгии.

Меня провели по длинному коридору, а затем в главный пиршественный зал.

Расставленные по всему помещению столы были накрыты, за столами сидели люди. Многих из них я знал.

Роскошные платья и костюмы, парад мод Амбера в исполнении вельмож, и музыка, и пламя факелов. Блюда на столах в изобилии, но пока никто не ел.

Я видел знакомые лица, ту же Флору, и лица чужие. И еще менестрель, лорд Рейн – да, это я посвятил его в рыцари, сколько же лет назад это было! Встретив мой взгляд, он отвернулся.

Меня усадили за длинный стол посреди зала, в дальнем его конце.

Стража осталась за моей спиной, а концы моих цепей закрепили в кольцах, недавно вмурованных в пол. Сиденье во главе стола пока пустовало.

Женщина, сидевшая справа от меня, оказалась мне незнакома, зато слева был Джулиан. Его я проигнорировал и все свое внимание посвятил даме – миниатюрной блондинке.

– Добрый вечер, – сказал я. – Кажется, мы не были представлены друг другу. Меня зовут Корвин.

Она растерянно обернулась за поддержкой к своему соседу справа – огромному рыжему парню с кучей веснушек. Тот отвернулся и принялся активно беседовать с другой своей соседкой, сидевшей дальше.

– Со мной можно разговаривать, честно, – сказал я блондинке. – Я не заразен.

Она слабо улыбнулась в ответ:

– Меня зовут Кармель. Как вы, принц Корвин?

– Прелестное имя, – заметил я. – И со мной все в порядке. Но что такая красавица вообще делает в этом месте?

Она поспешно отпила глоток воды из бокала.

– Корвин, – сказал Джулиан, несколько громче, чем требовалось, – кажется, дама находит тебя беспардонным и назойливым!

– А какого же она тогда мнения о тебе?

Он не покраснел. Он побелел.

– Довольно!

Я расправил плечи, нарочно загремев цепями на весь зал. Кроме как эффекта для, я хотел проверить, сколько свободного места мне оставили. Слишком мало, конечно. Эрик был осторожен.

– Подойди и шепни мне на ухо, что именно тебе не по нраву, братец, – предложил я Джулиану.

Тот, конечно, остался где был.

Последним из всех присутствующих свое место занял я, так что ясно было – нужный час вот-вот настанет. И он настал.

Пять раз вострубили шесть труб, и Эрик вступил в зал.

Все встали.

Кроме меня.

Стражникам пришлось поднять меня за цепи и силой держать в стоячем положении.

Эрик улыбнулся и спустился по лестнице справа от меня. Его собственных цветов было почти не видно под горностаевой мантией.

Он прошел к креслу во главе стола и встал рядом. За ним вырос слуга, и виночерпии по всему залу начали наполнять кубки.

Когда вино всем было налито, Эрик поднял свой кубок.

– Да пребудем мы вечно в Амбере, – провозгласил он, – который будет стоять вечно!

И все подняли свои кубки.

Кроме меня.

– Подними кубок! – прошипел Джулиан.

– А ты заставь меня! – ответил я.

Он лишь сверкнул очами. А я быстро наклонился и взял кубок.

Между нами сидело сотни две гостей, но мой голос был достаточно силен, а Эрик все время пристально смотрел на меня, когда я провозгласил!

– За Эрика, что сидит в дальнем конце стола! – провозгласил я.

Ко мне никто и не прикоснулся. Джулиан немедля опорожнил свой кубок прямо на пол, остальные сделали то же самое. А я успел выпить почти все вино, прежде чем кубок выбили у меня из рук.

Эрик сел, и вельможи сделали то же самое. Меня наконец отпустили, и я упал на свой стул.

Слуги начали раскладывать яства, и поскольку я был голоден, то принялся за еду с аппетитом не хуже других. И даже лучше многих.

Обед длился более двух часов, все время играла музыка. Никто больше не сказал мне ни слова, да я и сам молчал. Но мое присутствие за столом ощущалось: на этом конце его разговаривали значительно тише, чем в других местах.

Каин сидел далеко, рядом с Эриком. По правую руку. Я так понял, что Джулиан нынче не в фаворе. Рэндома и Дейдры не было. Многих вельмож из присутствующих я когда-то знавал, а некоторых даже раньше считал друзьями; никто из них даже не взглянул на меня.

Похоже, Эрику требовалась лишь маленькая формальность, чтобы стать королем Амбера.

Что вскорости и произошло.

Окончание обеда не сопровождалось речами. Эрик просто поднялся.

Вновь вострубили трубы, и под сводами отдалось резкое эхо.

А потом все нестройной вереницей направились в тронный зал Амбера.

Я уже понял, что будет дальше.

Эрик остановился у трона, и все склонились перед ним.

Кроме меня, конечно, но меня поставили на колени силой.

Сегодня был день коронации Эрика.

В зале стояла тишина. Приблизился Каин, торжественно держащий подушку, на которой возлежала корона, корона Амбера. Каин преклонил колено и замер, протягивая корону будущему королю.

И тут меня рывком подняли с пола и поволокли вперед. Я понял зачем. Эта мысль поразила меня как молния. Я сопротивлялся изо всех сил. Но меня сбили с ног и подтащили к подножию трона.

Вновь по залу заструилась музыка – теперь это были «Зеленые рукава»[86]. Где-то позади меня Джулиан провозгласил:

– Узрите же коронацию нового владыки Амбера!

А потом добавил мне шепотом:

– Возьми корону и подай ее Эрику. Коронует он себя сам.

Я не отрываясь смотрел на корону Амбера на алой подушечке у Каина в руках.

Отлитая из серебра, с семью зубцами, увенчанными самоцветами, усыпанная изумрудами, а на висках сияли два огромных рубина[87].

Я не двигался, вспоминая под этой короной лицо нашего отца.

– Нет, – только и сказал я и ощутил удар по левой щеке.

– Возьми ее и подай Эрику, – повторил