Откуда Долгорукий это знал? Как обычно, достал из памяти Ибн Заде, которую унаследовал стараниями Астролябии.

В конце концов, визирь был одним из первых правителей нового поколения. Это за ним пришли уже все остальные – подражатели и прихлебатели.

Удивительно, как мало времени им понадобилось, чтобы превратить некогда процветающую империю Злободуна в осколки озлобленных друг на друга полисов. И ни одна живая душа – во всяком случае, так считает Ибн Заде – не воспротивилась, с удовольствием повышая градус ненависти к соседям.

Словив нужный ветер, Гарюрич улёгся на потоки воздуха, как на перину, и закрыл глаза.

Всего-то полтора часа как существует, но уже устал.

Так и летело спящее туловище за тридевять земель, пока первые лучи эскапистского солнца не начали пробиваться сквозь горизонт. Долгорукий поморщился, издал пару неодобрительных звуков и наконец-то посмотрел вниз, прямо на речку Бесконечную.

– Как раз вовремя, – обрадовался он и ушёл в красивое пике, направляя центр своей парусности к городским улицам.

Пейтеромцы – народ с ленцой, поэтому, разбуженные утренним светом, они ещё по крайней мере часок нежатся в постелях, прежде чем разойтись по уборным, а потом и рабочим местам. Собственно, на этот нюанс и рассчитывал Гарюрич, приземляясь посреди совершенно пустого переулка между жилых домов.

Теперь осталось выбрать, куда заселиться.

Недолго думая, Долгорукий постучался в ближайшую дверь, отметив про себя, как интересно она выглядит. Мало того, что все дома были цилиндрическими с покатыми крышами цвета красного кирпича – для людей сведущих тут прослеживается одна знакомая архитектура, – так ещё и двери идеально вписывались в форму, имея ненулевой радиус кривизны.

Интересно, мебель внутри, наверное, тоже круглая?

Странно было задаваться этим вопросом сейчас, но чем только не займёшься, скрашивая долгое ожидание заспанного тельца, которое ещё, возможно, не удосужилось встать с кровати.

Постояв ещё немного, Долгорукий решил попытать счастья на другом пороге. В самом деле, зря, что ли, летел? Надо поскорее заселяться, а то, наверное, Ибн Заде уже почти на месте.

Стук в соседний дом тоже не увенчался успехом. В этот момент Гарюрич понял, что надо искать местечко ещё более скромное, потому что он ведь антипод визиря. Соответствовать бы образу до конца.

Хорошо бы ещё людей не выкидывать на улицу при этом, но тут уж как повезёт.

Оказавшись у самой глухой городской стены, Гарюрич нашёл покосившуюся деревянную лачугу в форме параллелепипеда. Удивительное рядом, надо стучать.

На пороге появился недовольный усатый морж с поросячьими от недосыпа глазками, из-за чего он походил на новорожденного крота.

– Но ведь сегодня не разносят газеты, – тихонько пробурчал он и только потом посмотрел на гостя. – А вы вообще кто?

Долгорукий принялся выделывать странные пассы, приговаривая:

– Это твой сосед, мы всегда жили вместе и дружили, можно сказать, как братья, не то, чтобы по оружию или кровные, но достаточно крепко связанные, потому что… я тебе жизнь спас, вот почему.

– Что ты несёшь? – выдал морж после короткой паузы.

– Мы всегда жили вместе и дружили, можно сказать, как братья, – Гарюрич пошёл на второй круг обработки, наблюдая за реакцией хозяина лачуги.

Несмотря на пальцы, пролетающие прямо перед носом, морж принимал новое утро стоически. Возможно, потому, что за последнее время это единственное яркое событие, которое с ним произошло.

– …не то, чтобы по оружию или кровные, но достаточно крепко связанные, – Долгорукий продолжал невразумительные пассы под укоризненным взглядом моржа.

– Я не поддаюсь гипнозу, – вдруг сказал тот. – Не надо.

– Ты уверен? – задумчиво спросил Гарюрич, схватившись за подбородок.

– Уж сколько раз пытались меня завербовать, ни у кого не получалось. – Морж отодвинулся от прохода. – Ты заходи, раз уж пришёл. Я сегодня добрый.

– Погоди, – перебил его Долгорукий. – Мы ещё не так близко знакомы, чтобы я стал твоим гостем.

– Ты хотел стать моим сожителем, – так же спокойно заметил хозяин лачуги. – Мы уже достаточно близко знакомы. Рад представиться, Вэй.

Морж протянул ласту. Гарюрич уверенно её пожал и тоже представился:

– Гарюрич.

– Какое странное имя, дорогой гость, – заметил Вэй. – Ты проходи, не стой. А я сейчас рыбу разогрею.

– У тебя имя тоже интересное, – парировал Долгорукий, разглядывая внутреннее убранство лачуги.

Сразу было заметно, что здесь живёт не человек. Низкая мебель с мягкой обивкой, такие же низкие потолки с поролоновым покрытием, тонкая кухонная посуда, предназначенная никак не для рук с пальцами. Гарюричу даже пришлось согнуться, чтобы не травмировать голову.

– У меня вообще есть старший брат, – начал свою историю морж, вынимая связку окуней из проруби прямо в полу. – Когда маму спросили, как записать его имя, она поняла, что до сих пор ничего не придумала, и поэтому сокрушённо сказала: “Ой”. Мы вообще народ такой, воспринимаем всё буквально, потому в метрику так и вписали. А когда я подоспел, ничего уже не оставалось, как назвать меня Вэй. Зато как звучит красиво, м? Когда мы что-то натворили, но мама не понимала, кто именно виноват, она просто хваталась за голову и кричала: “Ой, Вэй!”, и это значило, что сейчас получат оба.

– Где же сейчас твой брат? – машинально спросил Гарюрич, разглядывая чудо чудесное прямо под лачугой в тёплом речном городе.

– Мне когда-то тут на заказ холодильник оборудовали, – Вэй сразу отреагировал на вопросительный взгляд. – Всё таки рядом коллегия магов. За сносную плату халтурят. А насчёт брата всё очень запутанно.

Побросав в сковородку нужное количество рыбин, морж закрыл прорубь и повернул рычаг на газовой горелке.

– Ты не стесняйся, рассказывай, – подбодрил Вэя Гарюрич.

– Дело в том, что мы оба репортёры, – начал объяснять морж, выливая добрую порцию масла на сковородку. – Я вот служу в “Пейтеромском вестнике”, а Ой сейчас перешёл в “Крепководскую правду”. Это наши прямые конкуренты.

– Что за семейный раздор? – удивился Гарюрич, наблюдая за тем, как рыбка приятно шкворчит на закипающем масле.

– Есть мнение, что назревает война. Причём всех со всеми, – развёл ластами Вэй. – И почему-то Ой решил, что Пейтеромск готовится к нападению на соседей. Хотя нам и нападать-то нечем. С таким чудесным визирем, который только самолюбованием и занимается, вместо ВПК.

– И что, весь “Пейтеромский вестник” сейчас в оппозиции?

– Да ну что ты, – морж недовольно