Тимур Андреевич, будто и сам не догадывался.

— Как теперь с этим жить?..

Он шумно втянул носом воздух, от чего его грудь поднялась, и Соня отстранилась, чтобы взглянуть в глаза двухсотлетнего старика. Там же должна быть вековая мудрость? Хоть какие-то ответы и подсказки?

Тимур Андреевич на нее не смотрел. Его взгляд был устремлен куда-то в сторону, и, наверное, он и не видел ничего в тот момент, погрузившись в свое прошлое и ища ответы в нем.

Соня долго и испытующе глядела в почти бесцветные пустые глаза и с каждой секундой осознавала: он не знал.

— Софья… — наконец сказал Тимур Андреевич, медленно и очень устало. — Это теперь не как с этим жить, а просто жить. Ты не забудешь об этом. Я бы… хотел надеяться, что не забудешь.

— Что…

— Не забывай об этом, пожалуйста.

— Но я хочу забыть!

— Нельзя. С этим придется жить, если ты не хочешь превратиться в безжалостное чудовище, не знающее сострадания.

Соня заплакала сильнее, закрывая ледяными ладонями лицо.

За окном занимался морозный рассвет. На старых половых досках вытянулись розовые полосы света, и Соня следила за ними сухими глазами до тех пор, пока солнце не скрылось за домами.

Тимур Андреевич подложил ей под щеку подушку, и она до сих пор была холодной от сырости, а Соня так и не сомкнула глаз за всю ночь.

Она слышала, что он не уходил. Он задремал сидя, но момент его пробуждения она отчетливо уловила по его сердцебиению, поэтому она приподнялась с дивана и села. Тимур Андреевич неподвижно смотрел вперед.

— Вы помните их? — хрипло спросила она.

Он не стал ничего уточнять, но повернулся к ней уже с осмысленным взглядом.

— Всех.

— А про безжалостное чудовище не понаслышке знаете?

Постаревшее лицо некрасиво скривилось.

— Не понаслышке. Очерстветь, потерять человечность и обезуметь за сотню лет легко.

Обманчиво мирно унявшаяся внутри боль вновь дала о себе знать острым и ноющим ощущением.

Соня стиснула зубы. Слезы она уже все выплакала.

— Вы живете третью сотню лет…

— Да. Осознать свои проступки времени хватает. Я много дел натворил. У меня были годы на то, чтобы это обдумать и пережить. Вернуться на праведный путь.

— Обратного пути ведь… нет.

Тимур Андреевич покачал головой.

— Есть. Страдания вымывают зло, а вдохновение заполняет пустоты. Нет ничего человечнее этих вещей.

— Я не смогу.

— Сможешь.

Дыхание Сони в панике участилось, и она тут же зажала в кулаках свои волосы и ощутимо дернула за них, пытаясь вернуть себе чувство реальности.

— Я не хочу так жить, — выдавила она.

— Все так живут. Для этого даже не нужно быть вампиром. Все делают ошибки. Это неизбежно.

— Вы называете убийство ошибкой?..

Тимур Андреевич окинул ее мрачным взглядом и отвернулся.

— Да. Но мы можем назвать ошибкой твою невнимательность, если хочешь. Твоя луна была сегодня ночью. Третий лунный день, Софья. Не четвертый.

Соня зажмурилась.

— Я…

— Ты ошиблась. Впредь будешь умнее и таких ошибок больше не совершишь.

Соне снова хотелось зарыдать, но не получалось. Она притянула колени к груди и уткнулась в них лицом.

Решение было ясным, как день.

— Я сбегу, — глухо сказала она.

— Не сбежишь, — сердито сказал Тимур Андреевич.

— Сбегу отсюда куда-нибудь далеко-далеко. И буду жить в лесу. Мне нельзя жить в обществе.

— Так ты сделаешь ровно то, чего боишься. Станешь настоящим монстром. Тебе надо жить в обществе. Тебе нужны люди. Тебе нужно заниматься делом.

Соня заскрипела зубами.

Заниматься делом и на досуге убивать своих жертв. Как бы не так!

— Я не хочу никому причинять вред! — процедила она.

— Так не причиняй, — сказал Тимур Андреевич. — Учись с этим жить. Вампиры приспосабливаются к обществу, а не исключают себя из него.

— Я уже причинила вред. Поздно.

— И еще причинишь! Чем раньше ты примешь ответственность за свою новую жизнь и поступки, которые совершаешь, желая того или не желая, тем легче тебе будет дальше.

Соня подняла голову.

— Вы пытаетесь меня утешить?! Это не помогает!

— Образумить!

Соня неуклюже соскользнула с дивана на пол и пошатнулась, вставая на ноги.

— Я пойду.

— Куда? — встрепенулся Тимур Андреевич.

— Куда-нибудь.

Уход в лес действительно казался заманчивой идеей. Соню бы даже холод не испугал — от содеянного все внутренности и так будто промерзли до костей. Что ей от мороза сделается?

— Не дури, — проговорил Тимур Андреевич. — Иди домой!

— Вы шутите? Домой?! Там баба Валя!

— Домой. Ты сыта и теперь уж точно вреда никому не причинишь.

Соня пораженно распахнула глаза.

— После всего, что вы сказали!.. Неужели вы не понимаете?..

— Я все прекрасно понимаю, — отрезал Тимур Андреевич. — Именно поэтому прошу идти домой, а не на работу, где пустой стул вместо твоей ученицы вызовет у тебя истерику. А дома твоя бабка, которая волнуется и, скорее всего, все провода оборвала уже в поисках тебя.

Соня сглотнула.

Баба Валя, наверное, уже в город позвонила. Степе. Матери. Деду. А что если они мчатся сюда? Или уже здесь? Ищут ее? А если тело Кристины уже нашли? И девушку убили, и Соня пропала. А если на это совпадение обратят внимание, когда она вздумает вернуться?

Тимур Андреевич, словно услышав ее сумбурный поток мыслей, тяжело вздохнул.

— Мне не жалко места, Софья — можешь оставаться тут сколько хочешь. Но лучше не стоит.

— Выгоняете меня?

— До чего слух у тебя избирательный!

Тимур Андреевич больше ничего не стал говорить, а Соня препираться устала.

Она рухнула обратно на неудобный диван, подтащила к себе подушку и, на мгновение прикрыв глаза, уснула мертвым сном, в котором ее измотанный разум сильно нуждался, но которого она совершенно не заслуживала.

Глава восемнадцатая, в которой разбираться с последствиями поспешно принятых решений очень тяжело

За двести с лишним лет Тимур Андреевич готовить не научился, поэтому Соня без аппетита ковырялась в тарелке с пресной серой гречкой и, подперев рукой щеку, мрачно смотрела на его забинтованную руку и думала, что лучше бы он снова тайком налил ей свой особый чай.

Кровь согревала изнутри.

Вновь и вновь обращаясь к дурным воспоминаниям, Соня наконец совершила это удивительное открытие, которое нисколько не обрадовало ее, но и не огорчило. В кощунственной жажде пить человеческую кровь крылось что-то немыслимое и почти магическое. Хотя почему почти? Объяснить себе все как-то иначе — по-научному — не получалось.

Соня предположила, что секрет бессмертия вампиров крылся в том, что вместе с кровью они забирали у людей часть их жизненных сил. Интересно, есть ли среди вампиров ученые? Изучают ли они сами себя?..