– Это… ты? Да как ты здесь…?! – сначала изумлённо, а затем возмущённо воскликнул Нуска. Накопившееся за несколько дней странствия напряжение вдруг вырвалось наружу – и лекарь рассёк мечом воздух, превращая куст в месиво из веток и разорванных в клочья листьев. Движение за движением он крошил несчастный куст, а человек, кому была обращена эта ярость, упал на спину и начал медленно отползать назад, стараясь не напороться на меч.

– Когда я покидал Арценту, твой брат был при смерти! При смерти, Оанн! Я еле успел его спасти! И что же ты здесь делаешь?! Почему ты не рядом с Жамином, Оанн, почему?!

Это действительно оказался Оанн, этот мелкий мальчишка, чья энергия была такой неразборчивой, что её невозможно было заметить. Все эти дни… он шёл за военным отрядом, а его никто не заметил? Как мальчишка вообще пробирался через голую пустыню, что его не приметил ни один разведчик?!

– Ну-Нуска! Господин Нуска! П-подождите, пожалуйста! – взмолился Оанн, прикрывая лицо руками.

Его глаза всё ещё были голубо-карими, а волосы – золотистыми. Никаким образом Нуске не удастся выдать этого юнца за заплутавшего в песках новобранца. О чём он только думал?!

Нуска, пытаясь справиться с гневом, в какой-то момент понял Жамина: Оанн был настолько непредсказуемым и порой совершал необдуманные поступки с такой лёгкостью, будто являлся сильнейшим сурии на континенте. Только вот… мальчишка им не был! Если Нуска, оказавшись в опасности, мог спасти себя, засунуть вывалившиеся наружу органы обратно в живот, поплевать на них и пойти дальше по своим делам, то Оанн был абсолютно беззащитен!

– Сейчас же возвращайся обратно в город! Сейчас же! – выкрикнул Нуска громче положенного. Он не хотел брать на себя ответственность ещё и за брата Жамина – на нём и так висели тяжкой ношей те шесть солдат, которым едва удавалось с помощью дэ развести костёр.

Нуска выставил меч перед собой, шагнул вперёд и, встав прямо над распластавшимся на земле юношей, приставил конец острия к его горлу. Оанн сглотнул – кадык его медленно перекатился, задевая кончик лезвия, а по шее скатилась алая капля. Только вот полукровка совершенно не выглядел напуганным – наоборот, его глаза блеснули немым восторгом. Лекарь с удивлением наблюдал за ним и невольно отвёл меч в сторону – не дай духи этот фанатичный мальчишка ещё и сам напорется на оружие.

– Г-господин Нуска! Я не вернусь, мне некуда возвращаться. Мы с братом поругались, он выгнал меня. Так что я в любом случае отправился бы на фронт – так почему бы не вместе с вами?

Нуска нахмурился. Он не верил ни единому слову. Жамин мог прогнать из своего дома никчёмного незнакомого лекаря, но только не собственного брата.

– Ложь, – отрезал Нуска и помотал головой. – Оанн, ты не должен…

Лекарь вдруг замолчал. Его рот так и остался открытым, потому что юноша резко приподнялся и схватился руками за меч – обнимая его, касаясь голыми руками, он резал руки, но продолжал плотнее прижимать оружие к груди. Кровь стекала по его рукам, одежда от прикосновения лезвия сразу же рвалась. Этот меч не был обычным земным оружием – его сила хоть и уступала оружию дэ, но заточенное остриё без проблем разреза́ло плоть и рубило кости. Нуска судорожно вздохнул, пытаясь отступить, но вырвать меч из хватки не мог – потому что, скорее всего, вырвал бы его вместе с руками Оанна.

– Оанн, отпусти неме…!

– Только когда разрешите мне пойти с вами! – выкрикнул Оанн в ответ.

Нуска со стоном закатил глаза и несколько раз кивнул.

Да какой из него вершитель судеб? Лекарь даже не мог прогнать этого шестнадцатилетнего юнца домой…!

– Хорошо, только отпусти!

Оанн смотрел недоверчиво, но всё же расцепил окровавленные пальцы. Серые рукава его одежд порвались, а от плеч до кистей вся кожа оказалась располосована. На груди зиял кровавый круг – место, к которому Оанн прижимал самый кончик острия. Если бы Нуска подался вперёд всего на несколько сантиметров, то юноша умер бы мгновенно.

К чему это всё?.. Зачем Оанну отправляться на фронт и обязательно вместе с Нуской?

– Оанн, ты… – сдерживая рвущуюся с языка ругань, начал Нуска, спеша спрятать меч в ножнах, но и тут не успел. Мальчишка вновь рванулся вперёд и, приподнявшись на коленях, придержал меч руками. Лекарь тоже был вынужден застыть и не шевелиться – не дай духи этот мальчишка опять кинется обниматься с обнажённым мечом!

– Господин Нуска, я буду вам полезен. Не стану лезть на рожон и буду помогать, хорошо? Только не прогоняйте, мне некуда идти, – тихим и мягким голосом увещевал Оанн, а затем склонился и приник к незаточенной части клинка. Согнувшись пополам над окровавленным оружием, он мягко целовал его – так, как, наверное, другие целуют возлюбленных.

Нуска, который никогда в жизни не видал подобного, не представлял, как должен реагировать. Его рука затряслась от напряжения – слава, просто слава духам, что мальчишка догадался не лезть лицом под остриё! Сейчас бы ещё и без половины головы остался…

– Оанн, прекрати, – процедил Нуска, изо всех сил стараясь случайно не дёрнуть рукой. – Раз хочешь стать солдатом, то иди собери лучше хворост.

Оанн всё-таки отлип от меча. Поднял на лекаря круглые глаза и кивнул. Кто бы знал, какое облегчение испытал лекарь, когда этот сумасшедший начал со всем должным усердием подбирать с земли брошенный хворост!

«Значит, он управляем. Может, всё не так плохо? Но если другие солдаты не будут против лишней пары рук, то что я доложу генералу…?»

Как объяснила та девушка из отряда Нуски, данное войско делилось на сотню отрядов. Следовательно, была сотня офицеров, которые, в свою очередь, отчитывались перед генералами. Генералов же было десять – у каждого в подчинении десяток офицеров с отрядами. Кажется, на поле боя вся эта структура управления станет ещё сложнее, а потому… ему стоило собрать больше информации.

«Может, здесь как раз и окажется полезен Оанн? Он вроде неплох в сборе информации…»

Нуска бросил недоверчивый взгляд на мальчишку, который сейчас копошился окровавленными руками в земле. А затем подошёл к нему, чтобы забрать хворост, а заодно коснуться разодранных конечностей: лёгкое свечение быстро излечило руки Оанна. Однако Нуска всё ещё сверлил нового подчинённого взглядом – толкнув его в грудь, в колотую рану, он сначала заставил его задохнуться от боли, а затем с изумлением рассматривать медленно затягивающуюся дыру на теле.

– Не делай так больше. Мы можем спокойно обсуждать подобные вопросы, без всяких