Шрифт:
Закладка:
Нуска нахмурился, но поднялся и раздражающе медленным шагом направился следом за незнакомым солдатом. По пути лекарь оглядел чужие стоянки: в других отрядах обстановка была куда оживлённее. Солдаты смеялись, обнимались и распивали вино, а офицеры хоть и журили их, но не мешали веселью. Нуска вдруг задумался о том, что офицер – это не просто звание и ответственность, это человек, который задаёт настрой своим подчинённым и направляет их.
«Неужели быть главным – это настолько трудно? Всего-то семь человек под моим началом, а я уже раскис. Эрд умудряется управлять тысячами людей, вести за собой страну, а я неспособен даже на такую малость…»
Видимо, познать что-то можно лишь столкнувшись с этим нос к носу. Но, отдёргивая ткань при входе в генеральскую палатку, Нуска не был готов увидеть там кого-то знакомого. Воспоминания раздражающим роем перекрыли обзор, помутив на несколько секунд мысли лекаря. И он застыл, как неопытный мальчишка, совершенно растерянный и потерянный в собственных сладко-горьких воспоминаниях.
Лицо генерала сразу показалось знакомым, но Нуске потребовалось некоторое время, чтобы опознать в нём того самого командующего, который сопровождал их в лесные племена. Широкое лицо, покрытое густой коричневой щетиной, сразу озарилось улыбкой. Громогласный голос загремел в ушах:
– Всё-таки это ты! Нуска, но что ты потерял среди новобранцев Арценты?! Ты же сурии и хаванец! Как же странно, tje vae!
Нуска лихорадочно стал перебирать в голове имена сотен арцентов, которых ему довелось повидать за последние месяцы. Кажется… Отэн? Командующий Отэн, ветеран Континентальной войны. К сожалению, большего Нуска о нём и не знал – помнил только, что тот не брезговал сидеть с безранговым лекарем за одним костром. Но ещё чётче всплывала в воспоминаниях другая картина: Отэн, стоящий на колене и почтительно целующий руку Сина…
Нуска прокашлялся, пытаясь скрыть шок, и поклонился.
– Генерал Отэн, я…
– Не-не, не нужно объяснять! Нет ничего зазорного в том, чтобы отправиться в ряду войск другого народа на войну. Зазорно в нашей ситуации не сделать этого вовсе.
Лицо Отэна вдруг потемнело, а Нуска сглотнул. Несмотря на разное положение, он вдруг выпалил:
– Генерал Отэн, есть новости с границы?!
Нуска не смог скрыть живого волнения в глазах. Отэн, заметив это, одобрительно кивнул и уселся за низкий стол, скрестив под собой ноги. Лекарь поступил так же, устроившись напротив. И теперь они сидели и смотрели друг другу в глаза, пока между ними плясал огонь свечи.
– Офицер Нуска, я рад, что смог повстречать кого-то, лично знакомого с высшим сурии эрдом Сином. Я был вызван в Арценту, чтобы наспех собрать новобранцев и прибыть с подкреплением на границу. Как только главный дом в Арценте сменился, в столицу пришло письмо от нового главного сурии огня, Жеро Герье…
– Гирру Герье, – поправил Нуска.
– Гирру? Верно. Говорили, что он пользуется псевдонимом… – Командующий поскрёб щетину и с серьёзным видом кивнул. Его металлический нагрудник блеснул, а золотой жетон на плече озарился красным. – Но ситуация такова, что Арцента начала поддерживать центр, набирать войска и крупные формирования. Я не мог присутствовать на гарнизоне – я был вынужден разбираться тут и обучать сосунков мастерству огня и меча.
И Нуска, и Отэн одновременно нахмурились. Раньше бы лекарь вспылил, услышав такой комментарий в адрес бывших работяг и земледельцев, но сейчас он понимал, что́ стоит за этими словами. Ни один командующий не пожелал бы, чтобы его отряд пал. И здесь уже решали не ранги и золото, а выносливость и сила.
– Генерал Отэн, так какова ситуация на границе?! Я собираюсь…
– Я вижу по твоим глазам, как ты рвёшься в бой. Но ты не готов, Нуска. Будь моя воля, я бы снял с тебя офицерский чин и отправил простым солдатом натирать латы.
Нуска поморщился и тут же повесил голову. Непривычно тёмные пряди волос упали на лицо.
– …но боюсь, без тебя мы не справимся. Последнее письмо, которое я получил от главнокомандующей Вильны…
Стоило лекарю услышать шорох бумаги, как он всем телом подался вперёд в молниеносном движении. Свеча покачнулась и упала на стол, свет замерцал и погас, а хлипкий стол захрустел – Нуска практически бросился на столешницу и вырвал из рук генерала письмо.
Повисла неловкая тишина. В темноте лекарь не мог ничего прочесть и лишь шелестел потрёпанной бумагой, но Отэн вдруг кашлянул и зажёг огонёк на пальцах.
И тогда Нуска принялся читать.
«Новобранцы ни на что не способны… Никто не старается, не выкладывается на полную… Все на поле боя ждут появления эрда, делают несколько залпов из-за его спины и снова покидают передовую…
Командующий Отэн, так не может продолжаться. Кто-то должен заставить этот сброд сражаться. И эрд Син не тот, кто может это сделать. Он позволяет… нет, он официально разрешает своим войскам отступать и сражается один, как во времена Континентальной войны. Тогда Фавэр швырял Сина Рирьярда во все горячие точки и дожидался, пока тот покончит с противником, чтобы продолжить двигаться на север. И эрд Син не изменяет своим привычкам – он словно боится, что хоть один простой солдат отдаст свою жизнь…
Правитель, который не позволяет войскам сражаться за себя, вызывает уважение, как и правитель, который не прячется трусливо за спинами солдат, а ведёт за собой корпуса. Но состояние эрда Сина сейчас настолько плачевно, что мне трудно писать об этом. Генерал Отэн, мы надеемся, что вы со своим корпусом останетесь на границе и сможете поднять боевой дух солдат. Иначе мы, может быть, и выиграем эту войну бескровно, но потеряем нашу главную опору и друга».
Таково было содержание письма, которое Нуска наспех прочёл. Он было решил перечитать, но на этот раз уже Отэн вырвал бумагу из его рук и, кряхтя, спрятал её под нагрудником.
– Офицер Нуска, не хотел бы я сказать что-то лишнее, но…
– Я – личный лекарь эрда Сина. И я спешу на поле боя только для того, чтобы ему помочь, – коротко и чётко прокомментировал Нуска.
Отэн пристроил свечу обратно на маленький глиняный лепесток, теперь залитый раскалённым воском. В палатке вновь стало светло, и Нуска про себя отметил, что Отэн одобрительно кивает, не сводя взгляда с лекаря.
– Тогда ты отправишься на границу с Дарвелем в составе моего корпуса. Но я не смогу позволить тебе участвовать
