– Ну да. Вот по этим необычным штанам ее и опознали.

– А на том черепе, что нашли на берегу Свитавы, сохранилась рыжая прядь, накрученная на бигуди…

– Об этом не слышал, – ответил Роман, скомкав салфетку и бросив ее на тарелку.

Мы вышли на улицу, на резкое апрельское солнце, и зажмурились. Не успели еще наши глаза, ослепленные ярким светом, к нему привыкнуть, как мимо нас проехала на самокате девушка, чьи голени были похожи на двух рыбин.

– Я уж и не помню, когда в последний раз видел на Цейле такую красоту, – заметил Роман.

Мы вместе дошли до центра и распрощались возле Библиотеки имени Магена. Роман отправился писать свой отчет о состоянии мира, в котором деревянные окна заменяются на пластиковые, потому что производить новое дешевле, чем ремонтировать старое. А мне вдруг захотелось зайти в библиотеку и подняться в музыкальный отдел. Это был настоящий оазис посреди города, место, где можно на несколько часов уединиться в наушниках, – а весь мир тем временем пускай себе вертится как сумасшедший, раз ему так нравится; хотя я бы на его месте давно бросил это занятие. Обычно я набирал по пять-десять альбомов в зависимости от настроения и, опустившись в винтажное кресло, надевал большие студийные наушники. В тот раз мне под руку попался новый альбом американского “Кронос-квартета” – лиричные аранжировки песен из болливудских фильмов; заодно я взял и несколько других их дисков.

Я как раз слушал струнные квартеты Альфреда Шнитке, когда на телефоне, лежащем рядом с проигрывателем, высветилось сообщение. “Кронос” играл Шнитке настолько неистово, что я подумал, а нельзя ли смычком подгонять скаковую лошадь на финишной прямой? – и тут же прочел: Может, ты уже знаешь – Ян Балабан умер. И когда я во второй раз прочел сообщение, там было то же самое: Может, ты уже знаешь – Ян Балабан умер. И в третий раз тоже.

девушка застрелила бойфренда, чтобы снять видео на YouTube

iDnes.cz, 20 декабря 2017, 16:04

20-летняя американка из штата Миннесота в погоне за интернет-славой выстрелила в грудь своему бойфренду. Тот держал перед собой книгу.

Инцидент произошел в июне этого года. Монализа Перес из города Холстад в Миннесоте застрелила Педро Руиса, отца ее двоих детей, из золотого крупнокалиберного пистолета Desert Eagle. Пара рассчитывала, что пуля не пробьет книгу, которую Педро держал перед собой. Эта ошибка стоила Руису жизни. Как сообщает The New York Times, 22-летний молодой человек скончался на месте.

По словам Перес, выстрел был совершен с расстояния примерно в 30 сантиметров. Толщина книги составляла чуть меньше 4 сантиметров. Девушка призналась, что поддалась на уговоры после того, как Руис показал ей другую книгу, в которую выстрелил накануне. В первый раз пуля насквозь не прошла.

За несколько часов до инцидента Перес написала в Twitter: “Мы с Педро собираемся снять одно из самых опасных видео за всю историю. Это его идея, а не моя”.

Пара вела свой YouTube-канал, куда выкладывала пранки, обычно безобидные. На одном из видео Руис залезает на дерево и падает. На другом Монализа предлагает своему бойфренду пончик, посыпанный детским тальком вместо сахарной пудры. Тетя Руиса сообщила журналистам, что пара искала популярности, поэтому снимала все более безумные ролики.

На судебном заседании, состоявшемся в пятницу, Монализа Перес признала свою вину. Согласно американскому источнику, девушка, в соответствии с досудебным соглашением, может провести полгода в тюрьме и 10 лет будет находиться под административным надзором. Кроме того, ее могут пожизненно лишить права владеть огнестрельным оружием. Окончательный приговор будет вынесен в феврале. Максимальный срок наказания предусматривает 10 лет лишения свободы.

“Не знаю, о чем они думали. Я не понимаю это стремление молодого поколения ухватить свои пятнадцать минут славы”, – прокомментировал случившееся Джереми Торнтон, шериф округа, где произошел инцидент.

* * *

Несмотря на все старания, мне так и не удалось выяснить, какая именно книга не смогла спасти Педро Руиса от смерти. Известно только, что толщиной она была чуть меньше четырех сантиметров, значит, если плотность бумаги составляла стандартные 80 г/м2, то в книге было около четырехсот страниц[5]. Военный роман? Сборник духовных песнопений? Притчи царя Соломона? Комикс? Мы даже не знаем, была ли она в твердом переплете или в мягкой обложке, не слишком уместной для подобного эксперимента. Тем не менее автор вот этого вот романа забеспокоился и решил из соображений безопасности включить в него несколько лишних глав, в общем-то не представляющих никакой особой ценности, – и перед вами как раз одна из них. Согласно прогнозу компьютерной модели, пуля, выпущенная любимым существом из крупнокалиберного пистолета указанной марки, должна застрять в последних страницах книги. В процессе лабораторных экспериментов пуля повредила задний переплет только в трех случаях из ста и только в одном случае достигла груди волонтерки из числа книжных блогеров. Рана была поверхностной, блогерша сфотографировала ее несколько раз на свой айфон, после чего сотрудники издательства оказали девушке первую помощь.в моей душе расцвел бутон

Впервые я встретил Нину в день похорон Яна Балабана.

Последний апрельский день 2010 года выдался необычайно ясным. Когда утром я торопился на поезд, небо уже казалось выкроенным из цельного полотна голубого атласа. Это абсолютно не сочеталось – атомный взрыв весны, опаливший светом лица прохожих, и смерть Балабана. Похороны отделяла от нее ровно неделя. Она прошла в какой-то суете и тревоге, от которой я не избавился даже тогда, когда взирал в окно купе на склады и свалки, составляющие пейзаж предместий.

В один из дней той беспокойной и бездарной недели я сидел в аспирантском кабинете на факультете социологии, тупо уставившись в экран компьютера. Из электронного тумана наплывал на меня JSTOR, продукт международного академического сотрудничества, задуманный, по-моему, в Принстоне и постепенно распространивший свои благодеяния на университеты второго, третьего и прочих миров. Задаешь в строке поиска, скажем, social action theory – и база данных мгновенно выдает тебе список релевантных текстов за последние сто лет. Остается только спросить себя: есть ли смысл добавлять к этому списку что-то еще?

Меня не особо радовало, что от экрана издательского компьютера я перехожу к экрану компьютера в аспирантском кабинете, что на обоих экранах у меня одновременно открыто десять вкладок и что в этом и состоит, по сути дела, моя работа. Я чем дальше, тем больше чувствовал себя Великим Компилятором. С тех пор как компьютер, подключенный к интернету, стал основным рабочим инструментом на подавляющем большинстве кафедр, во многих научных сферах поселилась иллюзия, будто новые знания зарождаются исключительно in vitro. Неудивительно, что жалюзи в нашем кабинете для аспирантов почти всегда были опущены. Нам,