тело первостепенно.

Вон местная нежить, чья могилка у холма, тоже это понимает.

Я всё отчётливее вижу её следы в попытке продлить существование плода внутри тётки лысой девчонки. Вот только всё это тщетно в ситуации основателя этого клана. Хотя что-то странное в этой нежити есть.

Впрочем, куда более странным я могу назвать сам этот «клан».

Служанка по имени Кали называла местного старика «графом». Но в доме сейчас всего пять человек: сам аристократ, две его жены, явно неродная дочь Джель и единственная прислуга, которая присматривает только за девчонкой.

Чуть позже полудня Джель и Кали зашли в одну из построек, после чего выехали оттуда на металлической повозке и покинули территорию.

Похоже, это очень бедный клан, а титул «граф» не так уж высок.

Мне с ними дел не иметь, но ни одного тела, которое хотелось бы забрать в своё пользование. Вкус на женщин у старика имеется, но его телу жить совсем недолго.

Его гарем из двух молодых дам, которые обращались к нему исключительно «супруг» или по титулу, обладал странным развитием.

Их магическая структура напоминала ту, что была у Джель, но при этом была по большей части разрушена. Я успел увидеть голову одной из них, когда она наклонялась. Там имелся шрам, расположение которого совпадало с предметом-кровопийцей, вырабатывающим энергию у лысой девчонки.

Так что я бы назвал всю тройку «коллегами» или соученицами какого-то психа.

– Как там девочка назвала их? Могла бы приклеить какие-то цифры и обозначения, – услышал я в какой-то момент голос с кухни. Кажется, это была Чари, тётка пигалицы-вандалки.

– Джель сказала, что их можно легко отличить. Но я не вижу этого «выражение разное» и какого-то там «Звездюлю с ухмылкой на лице». А, нет, вон тот на нас пялится, который пружинами до сих пор занят, пока остальные ушли заряжаться солнечным светом, – произнесла другая женщина, которую лысая волшебница называла «мама», но кровно с ней не была связана. К ней ранее обращались по имени Таля.

Я не видел причины не смотреть на них, всё равно работа была простенькой.

А вот нюанс, что истуканам нужна подзарядка, оказался для меня неожиданным.

Я создал на макушке глаз и увидел, что остальные легли прямо на земле и подставились солнцу, выпятив из груди ядро.

Ну, я проделал то же самое. К моему удивлению, на поясе начал работать неактивный до этого момента артефакт. В груди в действие пришёл какой-то механизм, полупрозрачная сфера немного выдвинулась наружу, и в меня устремилась кроха энергии.

Да ладно?

Ну, не ноль. Однако я быстро проанализировал структуру и немного её видоизменил.

– Таля, мне кажется, или на улице потемнело? – раздалось с кухни.

– Облачно, солнышко спряталось, дорогая сестра, – ответил другой голос.

Я мысленно усмехнулся, но и не подумал ослаблять обновление. Уж больно приятно найти способ, как насытиться энергией.

Чтобы не выбиваться из стада, я быстро перенастроил всем сферы так же, как и себе. Впрочем, коэффициент получения у меня всё равно оставался наивысшим. Чего греха таить, я сделал так, что сам смогу забирать излишки и у других каменных фигур.

Ведь обелиск мой, чего бы и нет?

Немного подумав, я поколдовал над пятью неожившими куклами, номера которых были с 13 по 17. Они теперь тоже превращали солнечный свет в ману, но вот шевелиться и не подумали. Это может пригодиться.

Конечно, это были крохи. Такой способ получения энергии за час восполнял запас примерно на восемь часов двигательной активности. Моё ядро собирало на несколько суток. Вариант ядер собратьев после моего вмешательства был лучше всего в четыре раза по сравнению с оригиналом.

За «своим» ядром я следил, но исходил из тактики увеличения энергии и без учёта сохранности самого элемента. Ядро существа с ментальной энергией просто не было предназначено для переваривания солнечной маны, это было почти тем же самым, как забивать гвоздь стеклянным молотком.

А вот мои «запасные тела», которыми я посчитал остальных истуканов, должны сохранять свои ядра в целости и сохранности как можно дольше.

– Таля, там что, буря надвигается? – раздалось с кухни, а я услышал шаги. Так что быстренько вернулся к работе.

– Чари, кажется, это ремесленники так свет собирают, – очень удивлённым голосом заявила вторая женщина.

Я уже на них не смотрел, у меня дело есть. Однако услышал интересное:

– Это отличается от того, что показывал умерший граф. Его работники не создавали такой тени, – произнесла Чари.

– Да, это Джель напутала, или девочка сильнее самого создателя метода? Стоит ли нам сообщить в Орден сёстрам? – задалась вопросом Таля.

– После того, как они нас выперли? Зачем? Это повысит стоимость освобождения нашей девочки. Мы с тобой её туда отправили, но не стоит забывать, что она нам дочь, пусть и приёмная, и нам нужно её освободить. Граф называет её дочерью, пока она нужна, и у него нет наследников. Это уже повышает стоимость выкупа девочка.

– Понимаю, дорогая. Хм, они встают, но почему у них всех странные выражения лица?

– Не знаю, но теперь они все какие-то Звездюли. Хи-хи.

– Ха-ха, да, наша девочка создала интересных ремесленников!

– Пирог! Пирог, Таля! Пирог!

– А, Чари-и-и-и, горим!

Так, понятно в кого Джель непутёвая.

Я продолжил привыкать к работе новым телом. Прошло меньше суток, но теперь я мог смотреть в будущее оптимистично. Если ранее я жёг запасы души, теперь я их пополнял.

Заодно узнал способ, как меня отличали от остального стада, и нахмурил всех.

– Придётся готовить заново. Хм, мне кажется, или этот Звездюля чему-то ухмыляется, Чари?

– Нет, Таля, тебе показалось. Они все отчего-то хмурые. Может, это как-то связано с энергией?

– Может быть. Я отнесу графу салат и рагу.

– Хи-хи, а вечером ты снова «через не могу», – рассмеялась Таля.

– Ой, и не напоминай, – шёпотом произнесла Чари, – когда уже мы родим наследника-то? Скажу честно, сестра, мне это нравится. Я хочу себе собственного ребёнка, но и сам процесс мне тоже мил.

– Хи-хи, извращенка!

– Ха-ха, я такая!

Тем временем я, раз уж энергия позволяет, начал изучать округу при помощи летающих глаз души.

Мне солнечный свет не мешал, в отличие от нежити, что скрывалась в могиле. Но она всё равно оставила метки слежения практически за всей территорией, так что видела всё, что происходило в этой местности.

Равно я мог видеть, что нежить искусственно продлевает жизнь