в городе.

— Да, но если бы наша квартира была больше.

Подозрение нарастает. — Где ты?

— Я? Нигде. Где ты?

Я хочу снова спросить его, что он делает и почему так странно себя ведет, но девочки уже здесь, поэтому я говорю: — В «Литл Нилл» в Аспене. Такое ощущение, что мы находимся в самом сердце природы.

— Только с пятизвездочной кухней, — говорит Энни.

— И с магазинами, — добавляет Брук.

— Представь, как мы будем обмениваться клятвами в этом месте. — Я отправляю ему фотографии открывающихся видов. — Только ты, горы и человек, с которым ты хочешь провести остаток жизни. Это невероятно романтично.

— Романтично, да? — Улыбка в его тоне заставляет меня тоже улыбнуться.

На линии раздаются отдаленные голоса, слова не слышны.

— Мне пора, — говорит Клэй, но нехотя. — Встретимся в кондоминиуме перед ужином с мэром.

— Конечно. И Клэй.

— Да, Пинк?

Я прикусываю губу.

— Можно я поведу?

3

НОВА

— Ты пытаешься меня убить.

Низкий голос Клэя скользит по моей коже, когда он садится на пассажирском сиденье.

Я окидываю его взглядом с водительского места BMW, который я купила этим летом. — Я прекрасно вожу машину.

— Я имел в виду платье.

Черное коктейльное платье было удачным решением. Мне нравятся крошечные бретельки и то, как ткань облегает мое тело, опускаясь между грудей и заканчиваясь на бедрах. Мои волосы волнами рассыпаются по ключицам и заканчиваются на плечах.

— О, это? — Я двигаюсь на своем сиденье, обнажая еще больше бедер. — Я купила его сегодня. Я рада, что тебе нравится.

Клэй издает нечто среднее между ворчанием и выдохом, как будто кожа, которую я показываю, причиняет ему физическую боль.

Смокинг всегда хорошо смотрится на мужчине. А смокинг, сшитый на заказ, на таком мужчине, как Клэй, — это самое большое возбуждение, которое только можно себе представить.

Его темные чернила змеятся по манжетам и воротнику рубашки, дорогая ткань тянется по широким мускулам, над которыми он работает каждый день.

Это настолько отвлекает меня, что я почти не обращаю внимания на ощущения от прекрасного спортивного автомобиля, из-за которого я и захотела сесть за руль.

— Итак, вы с Брук весело провели время в Аспене, — говорит мой жених, возвращая меня назад.

— «Литл Нилл» потрясающ. — Мои губы изгибаются, когда я представляю себе сказочный пейзаж.

— Настолько потрясающ, что ты сомневаешься в Париже? — спрашивает он через мгновение.

— Нет, — быстро отвечаю я. — Мы договорились сбежать. Так проще. У нас сумасшедший график, а так мы сможем сделать это в свободное время.

— Мой график сумасшедший, — поправляет он, в его голосе звучит сожаление.

— Теперь он наш. — Я улыбаюсь ему. Кроме того, «Литл Нилл» уже давно занят.

— Ааа. — Он поддразнивает. — Они бы освободили для нас место. Я здесь вроде как большая шишка, Пинк.

— Я так и думаю. — Я смеюсь. — Но это было прекрасно. На мгновение я смогла это увидеть.

— Ты прекрасна. Особенно когда улыбаешься.

Я краснею от удовольствия. Мне никогда не забыть комплименты этого мужчины.

— Нам пора на ужин. — Это вопрос, который он задает, хотя звучит он как утверждение.

— В доме мэра. И он важен для тебя, — напоминаю я ему. — У тебя есть план получше?

Мэр пригласила всю команду, включая некоторых руководителей. Я не знаю, кто еще есть в списке приглашенных, но могу предположить, что там будет и несколько городских шишек.

— Да. Ты можешь остановиться и позволить мне сделать то, о чем я думал всю неделю, — говорит он.

У меня перехватывает дыхание.

Возможно, мне следовало ожидать этого, но после нескольких встреч за чашкой кофе с Брук, а затем визита к Мари и Эмили, все, чего я хотела, — это услышать его голос. Проснуться рядом с ним, чтобы его сильные, татуированные руки притянули меня к себе в постели.

Сосредоточься.

— Это была долгая неделя, — признаю я.

— Для меня тоже. Я думал, что после того, как надену кольцо на твой палец, мне будет легче спать. Похоже, я ошибался.

Тепло покалывает обнаженную кожу моего бедра.

Рука Клэя.

До встречи с ним я никогда не задумывалась о важности химии в отношениях. С тех пор я не могу остановить вспышку желания, которая подкрадывается в самые неподходящие моменты.

Он рисует круги или буквы, отпечатывая каждую из них на моей плоти, как татуировку, за чтение которой я бы отдала каждый доллар.

— Что под платьем? — спрашивает он.

Мои веки грозят сомкнуться. Я прищуриваюсь на дорогу перед собой.

— Практически ничего.

— Если это так, то мы и близко не подойдем к дому мэра.

Он такой сексуальный. То, как он это говорит, буднично, заставляет меня тоже забыть об ужине.

— Веди себя хорошо с мэром, и ты сможешь иметь меня, как захочешь.

— Договорились.

Его быстрое согласие застает меня врасплох.

По крайней мере, пока он не добавил: — А теперь покажи мне.

В зеркале заднего вида мои глаза окаймлены темными ресницами, накрашенными тушью. Губы накрашены матовой розовой помадой. Румянец на моих щеках — это все он.

На дороге почти нет движения.

Я запускаю руку под платье и задираю его. Поменяв руки на руле, я перехожу на другую сторону и задираю его вверх, чтобы обнажить розовые кружевные стринги.

Рука Клэя сгибается на моем бедре.

— Когда мы поженимся, половина того, что принадлежит мне, будет принадлежать тебе.

— Наверное. — Я не уверена, к чему он клонит.

— Что также означает, что половина того, что принадлежит тебе, принадлежит мне.

— А моя коллекция футболок «Санрио» когда-нибудь будет стоить миллионы, — пробурчала я. — О чем ты думаешь?

— О них. — Он кивает на мои трусики. — Сними их.

Я прикусываю губу. Кровь, бьющаяся в моих венах, говорит, что я могу, даже хочу.

Я спускаю трусики по бедрам и одной ноге. Затем на другой, осторожно меняя ноги, чтобы снять их.

— Доволен? — Я бросаю их Клэю.

Он ловит их и прячет в карман. — Не очень.

Мы едем по дороге в темноте, направляясь на ужин с высокопоставленными лицами в смокингах.

Из радиоприемника доносится голос Дрейка. Рука Клэя возвращается на мое бедро, медленно прослеживая очертания, которые поднимаются все выше и выше.

— Там полный особняк людей, которые ждут, чтобы сказать тебе, какой ты невероятный, — шепчу я.

Клэй придвигается ближе. — Я бы предпочел услышать это от тебя.

Его прикосновения, словно огонь, полыхают на моей коже, а в животе замирает от возбуждения.

На красном светофоре я поворачиваюсь к нему и вижу, что он наблюдает за мной. Он неподвижен, только челюсть подрагивает.

Я ерзаю на сиденье, но когда он проводит пальцами по