— Дура.

Это, конечно, был не Денис Русланович. Рука Панкратова оказалась на бедре девушки, проводя вверх указательным пальцем. Ева взвизгнула, попытавшись отстраниться и откатиться. Панкратов же закатил глаза и поднял к её глазам окровавленный палец.

— Ева! — вновь Денис Русланович, только уже более грубо, — Тимур, неси её сюда! Ева, не вздумай сама ехать! Смирнова подняла неверящий взгляд на Тимура, впервые заглядывая так близко в его глаза. Возможно, она бы хотела подумать, насколько они красивые и небесно-голубые, но она была в крайнем шоке. Она ведь не могла ничего сделать так, чтобы была кровь!

— Я ведь… Я ничего не чувствую…

Неправда, но бедро сейчас лишь привычно саднило. Это ведь ушиб, который Ева просто каждый вечер мазала мазью и накладывала тейпы. Тимур сжал губы, в следующую секунду отрывая Смирнову ото льда и с легкостью поднимая на руки, бережно поддерживая её бедра в правильном положении.

— Отпусти меня!

— С радостью бы, но тогда тебя точно придется соскребать с катка!

— О, да, ты же этим заниматься будешь.

— Не я точно, мне твои останки не нужны. Вон, Саша будет. Да, Саша?

— Прекратили перепалку, — суровый женский голос раздался надо льдом. Тимур тут же замолчал, молча подъезжая к выходу со льда. Ева непонимающе посмотрела на женщину. Впервые её видела… Но этот властный тон и уважение в глазах Дениса Руслановича были неспроста. Как и то, что Тимур замолчал. Возможно, это был какой-то старый суровый тренер. Но, тогда Ева не понимала почему Паша так шокировано смотрит, словно увидел самого Бога во плоти. Кстати, да, сегодня он присутствовал на тренировке. В смысле, Паша Пантелеев. Засматривался на Прохорову и пытался с ней повзаимодействовать. Девушка смеялась в ответ, но больше времени уделяла льду.

В этой тишине они шли до медицинского кабинета. Женщина с властным голосом и копной чёрных кудряшек шла впереди, чуть позади Денис Русланович и в самом конце шел Тимур, неся Еву на руках. Он даже не снял коньки, шёл, не останавливаясь, и удивительно хорошо держался. Только чехлы одел.

Женщина шла быстро, её легчайшая фигура словно неслась вперед по дуновению ветра. Несмотря на свой возраст, Ева была больше, чем она. В принципе, с ней могла сравниться только Вероника Ширяева, редкий гость на общих тренировках. Краем глаза Ева успела увидеть черты лица незнакомки и удивилась точености и красоте её профиля. Аккуратный нос, ровный, с чуть вздернутым кончиком. Идеальная линия скул, пухлые губы и большие голубые глаза. Будь Смирнова парнем, она бы точно влюбилась. Но сейчас думать об этом было некогда.

— Что теперь будет? — Ева шептала на ухо Панкратову, чтобы остальные не услышали. Она прекрасно понимала, что до вылета оставалось две недели, ей нужно было тренироваться, а если это будет что-то больше ушиба… Её просто снимут и поставят замену вместо неё. Такое нельзя допустить.

— Успокойся, — Панкратов словно чувствовал эмоции Смирновой. Вероятно, представлял, что чувствует спортсмен, когда его останавливают перед самым главным стартом в его жизни, — Может быть, ты просто разбила кожу.

Может быть. А может и все бедро.

— Ева, — девушка подняла глаза, — Я рядом.

Он сказал это просто чтобы поддержать. Это знал и он, и девушка. Но, это безумно помогло. Нервы, конечно, не пропали, но она хотя бы чувствовала, что не одна. В городе без матери в свои шестнадцать лет было тяжело.

— Тимур, — она позвала его вновь. Он наклонил голову, давая понять, что готов слушать, — А кто эта женщина?

Они почти дошли до медпункта. Денис Русланович не хотел ничего говорить, ведь он так же боялся, что Еву придется снимать. Пусть она не стабильна, но она — гарантированный пьедестал. И девочка этого заслужила.

Панкратов улыбнулся уголком губ, став похожим на издевающегося клоуна. Он промолчал, занес девушку в медицинский кабинет и уложил на кровать. Тимур опустился на стул рядом, прекращая физический контакт с Евой, но оставаясь рядом. Как и обещал. Смирнова смирилась, что ей не ответят и уже приготовилась к малоприятному медицинскому осмотру, как получила ответ на свой вопрос:

— Сын, — женщина смотрела вплотную на Тимура. Он сморщился, поднимая голову на неё, — Выйди. Тебе нужно вернуться на тренировку.

* * *

Тимур закрыл за собой дверь медицинского пункта, оказавшись в коридоре. Он вышел один, мать не последовала за ним, а Ева смотрела ему в спину огромными умоляющими глазами. Он хотел остаться, но просто не мог. Мать оказывала на него огромное давление. Что сейчас, что в детстве. Её приход сильно ударил по ментальному состоянию Панкратова. Парню тут же расхотелось шутить и язвить, хотелось оказаться далеко ото льда и матери в частности. Женщина была известным тренером, в прошлом сама именитая фигуристка и олимпийская вице-чемпионка. Именно с её лёгкой руки Тимур оказался на льду сразу же, как только научился ходить. Он не мог сказать, что не любил её. Любил, конечно. Просто по особенному, с примесью страха, запаха постоянных тренировок, угнетений и травмы из детства.

Тимур не заметил, как дошёл до катка, проигнорировал вопрос Паши и тренера, а затем просто вышел на лёд. Он был в своих мыслях, воспоминаниях и неприятных эмоциях от встречи с родительницей. Но, помимо этого было что-то инородное. Волнение? Почти. За Еву, которая могла разбить бедро и навсегда забыть про карьеру фигуристки, не то что про олимпиаду. Он волновался, девчонка была достойна. Если бы он увидел иное на первой тренировке вчера, он бы даже не стал переживать. Выбыла и выбыла. Но она прыгала без остановки, пока он сам её не остановил. Меняла разгон, переносила вес. На редкость упертая девочка. Конечно, ей не сравниться с Прохоровой. Она как раз была на льду и сейчас разговаривала с тренером, нервно перебирая ногами по очереди вперед-назад. У неё было очень нарушено дыхание, девушка только закончила прокат.

А Тимуру пора начинать. Кровь Евы убрать не успели, она впиталась в лёд, поэтому он пошел на другую часть льда.

Панкратов поймал глазами взгляд тренера и начал свою произвольную программу. Руки аккуратно взмахнули, словно показывая лёгкость и небрежность исполнения, но в то же время вытягивавшие фигуру Тимура.

Он закрутился в четверном тулупе, поднимая руки вверх. Ещё несколько миллиметров вниз и ему бы не хватило высоты, которую он набрал. Мягко приземляясь на лёд, он начал вращение. Вместе с ним в голове крутились воспоминания. Как он совсем маленьким хочет поехать с отцом в парк аттракционов, а мать настаивает на тренировках. Он остаётся, катается до вечера, а утром ему сообщают: