–Нам?

–Ему.

–Егобашке будет намного веселее внашем зале, чемвсырой земле,– громко рассмеялась Ангелина. Затем поцеловала череп влоб иприжала кгруди.– Вспомни, какэто было, дурашка.

–Кажется, кто-то завёлся,– игриво заметил Шумахер.

–Давно уже,– нестала скрывать Ангелина, продолжая тискать череп.– Когда ты меня лапал умогилы.

–Явсё слышал,– вставил своё слово Бочка.

–Насамом интересном месте ты заорал, чтодокопался догроба. Очень невовремя.

–Аточто?

–Ато всё могло зайти очень далеко.– Ангелина задрала блузку.

Кристина закатила глаза. Шумахер сделал маленький шаг кАнгелине, нодевушка подбежала кпокосившемуся кресту ипопросила:

–Фотографируй!– Положила череп налевую ладонь иуставилась впустые глазницы.

–Какой кадр!

–Может, поедем уже?– спросила Кристина, которую стало тяготить пребывание накладбище.

–Сейчас поедем,– пообещала Ангелина.

Новместо того, чтобы направиться кмашине, онанасадила череп накрест, вновь расстегнула блузку иприняла вызывающую позу.

–Фотографируй!

Шумахер издал одобрительное восклицание иподнял фотоаппарат. Бочкаже обнял Кристину ипредложил бутылку:

–Ещёглоток. Чтобы стало весело… каквсем.

–Идикомне,– позвала подругу Ангелина.– Почувствуй себя ведьмой!

–Расслабься,– прошептал Бочка.– Сегодня такая ночь…

«Такая ночь…»

Они уже нарушили массу запретов инарушат остальные. Если, конечно, осталось что нарушать. Онидавно вышли зарамки, аздесь, накладбище, просто переступили через очередную черту, ивседозволенность туманила головы сильнее алкоголя. Имбыло хорошо.

Кристина сделала глоток крепкого виски изасмеялась. Легко, по-настоящему. Через голову стянула майку, подкоторой неоказалось нибюстгальтера, нитопика, ивстала рядом сподругой.

–Мы– ведьмы!

Иответила нажаркий поцелуй Ангелины.

–Какой кадр!

Ангелина сбросила блузку, бюстгальтер ишорты. Кристина последовала её примеру итеперь надевушках оставались только трусики.

–Кажется, мызря небрали их ссобой раньше,– пробормотал Бочка, завинчивая наопустевшей бутылке пробку. Оставлять её здесь он несобирался.– Яуже забыл обусталости.

Впрочем, сейчас они сШумахером готовы были позабыть обовсём насвете– слишком уж горячей получалась фотосессия.

–Мы– ведьмы!

–Да!– поддержал девушек Шумахер.

Ноостался наместе, немешая Ангелине иКристине резвиться. Остался, несмотря нато, чтопозы идвижения «ведьм» становились всё более призывными. Неоткровенно зовущими, нообещающими– девушки знали, какреагируют наних спутники, идавно позабыли осмущении.

–Ночь! Кладбище! Череп!– провозгласила Ангелина.

Она присела перед извивающейся поднеслышную музыку подругой, провела руками побёдрам истала медленно стягивать трусики.

–Я– ведьма!– воскликнула Кристина, обеими руками поднимая надсобой череп.– Высделали меня такой! Итеперь трепещите!

Шумахер продолжал фотографировать, аБочка почувствовал, чтооставаться сторонним наблюдателем ему осталось недолго– невыдержит. Онмедленно, нежелая торопиться, расстегнул нарубашке пуговицу, затем ещё одну, понял, чтозамечен– Ангелина ему улыбнулась ипровела языком погубам, расстегнул следующую…

Ивздрогнул, услышав изумлённый возглас:

–Чтовы здесь делаете?!

«Развлекаться» они приехали настарое идовольно большое кладбище, натерриторию проникли через пролом взаборе, могилу выбрали надальнем краю инадеялись остаться незамеченными. Но, видимо, слишком увлеклись, игромкие голоса, атакже вспышки фотоаппарата привлекли внимание местного работника. Илиже сторож чересчур хорошо относился ксвоим обязанностям ине пренебрегал ночными обходами. Нокакбы там нибыло, старик ошибся, решив, чтоодного его появления будет достаточно, чтобы хулиганы ретировались. Иесли девушки среагировали «какположено»: Кристина взвизгнула, Ангелина выругалась, обепохватали одежду ипоспешили спрятаться замогилами, тоих спутники, убедившись, чтосторож явился один, повели себя совсем нетак, какзастигнутые наместе преступления вандалы.

Аможет, именнотак…

–Вали отсюда, дед!– рявкнул Шумахер.– Такую кайфушку обломал, скотина!

–Чтоясделал?– растерялся сторож.

–Проваливай!– Шумахер поднял сземли выроненный девушками череп ипоказал его старику:– Убирайся, пока яи тебе башку неоторвал, придурку!

–Дачто… давы…– Досторожа только сейчас дошло, что«весёлая» компания нетолько фотографировалась среди могил, новскрыла одну изних. Ивид развороченного захоронения заставил старика рассвирепеть.– Дачто вы такое творите?

Дикость происходящего привела сторожа внеистовство, ион, непомня себя, бросился наШумахера. Девушки завизжали. Ноесли Кристина крикнула:

–Ненадо!

То Ангелина завопила:

–Дайему!

Ирадостно запрыгала, когда Шумахер дал– хладнокровно встретил старика прямым левой, непозволив приблизиться исхватить себя. Ударполучился жёстким, нокаутирующим. Пропустив его, сторож даже невскрикнул– мешком осел, несколько мгновений, покачиваясь, постоял наколенях, азатем навзничь упал наземлю. Аподскочивший Шумахер несколько раз ударил его ногой:

–Скотина! Сволочь! Всёиспортил!

–Оставь его,– буркнул Бочка.

НоШумахер неуслышал илинаплевал– продолжил избивать пребывающего безсознания старика дотех пор, пока друг его неоттащил.

–Оставь!

–Онвсё испортил!

–Этоего работа.

–Такпусть неработает!– Шумахер поправил сбившуюся рубашку ивыругался.– Яего наследующий раз учу, старого подонка! Чтобы больше несмел нам мешать!

–Вследующий раз он полицию вызовет.– Бочка помолчал:– Если, конечно, останется натакой опасной работе.

Шумахер ударил старика ещё раз, плюнул внего, развернулся имолча пошёл кпролому, через который они влезли накладбище. Умашины задержался, велел девчонкам лезть всалон, асам взял Бочку зарукав инегромко спросил:

–Может, вернёмся?

–Исбросим его вмогилу?– хмыкнул тот.– Прикинь, старик очнётся иувидит, чтолежит вяме…

–Сначала лопатой врежем. Так, чтобы неочнулся.

То, чтоШумахер говорит серьёзно, Бочка понял мгновенно. Вздрогнул, отрицательно покачал головой, открыл багажник, положил внего лопату идемонстративно захлопнул крышку.

–Чтонетак?– раздражённо спросил Шумахер.

–Сейчас мы– хулиганы,– ответил Бочка, неглядя надруга.– Аесли забьём его досмерти, тополицейские начнут кладбища пасти инас конкретно искать.