–Выведь понимаете, чтонужно будет проверяться?

–Разумеется.

–Вближайшие несколько месяцев нам придётся видеться довольно часто, апотом– каждые два года.

–Каждые два года?– переспросиля.

–Да,– подтвердил добрый доктор.– Еслиближайшие исследования подтвердят эти невероятные результаты, товследующий раз мы увидимся через пару лет. Всентябре.

–Хорошо,– спокойно произнёся. Имашинально произнёс:– Спасибо.

–Яквашему счастью отношения неимею.

Аяне стал говорить, чтопоблагодарил неего.

Вышел изклиники иподставил лицо начавшемуся дождю. Сентябрьскому, ещётёплому питерскому дождю. Азатем достал бумаги, которые добрый доктор сунул мне напрощанье, развернул, небоясь, чтоони размокнут ирасползутся, точнее, мнебыло плевать, чтоони размокнут ирасползутся, иещё раз прочитал: необнаружено… внорме… неподтверждается…

Пациент Жданов Александр Андреевич здоров…

Здоров… здоров… здоров…

Это чудо называется ремиссией.

Капли тёплого дождя падали наголову, набумагу, нанаписанные отруки слова, которые всё-таки стали расплываться, ноне исчезнут дотех пор, пока стороны соблюдают условия сделки.

–Значит, каждые два года…– негромко произнёся, глядя наотмену недавно вынесенного приговора.– Ну,чтоже, договорились.

Ивода понесла мои слова вБайкал, кмысу Рытому, ктому, ккому яобращался, стоя нанабережной Санкт-Петербурга. Ктому, скем заключил сделку.

Укого просил прощения.