(ничего особенного, это любимая игра многих кошек), а уже оттуда бросилась на упаковочную ленточку, спокойно лежавшую рядом. Схватила ее лапами, разметала на куски и ускакала в конец коридора, откуда послышался звук падающего на пол предмета. И вот с той же скоростью она мчится обратно и снова запрыгивает ко мне на колени. Я постарался погладить ее как можно нежнее и медленнее, но прикосновение моей руки вызвало моментальную ответную реакцию: Нуга схватила ее обеими передними лапами, выпустила когти и сильно укусила меня. При этом ничто в ее поведении не указывало на агрессию. В том, что это игра, сомнений не было, но, увы, все ее действия снова характеризовались почти полным отсутствием самоконтроля. Чтобы подтвердить свою теорию, я повел себя как кошка, воспитывающая котенка, и несколько раз легонько хлопнул по ее мордочке кончиками пальцев. Тот, кто когда-либо наблюдал за воспитательным процессом мамы-кошки, знает, как терпеливо, решительно и последовательно они учат котят контролировать когти и зубы. Делают это по-разному. Когда мы снимали очередной эпизод научно-популярной телепередачи «Мир Жейми» [2], посвященный развитию котят и щенков, объектом нашего наблюдения стала кошка породы нибелунг[12] Летти и ее приплод. Съемка велась непрерывно несколько дней, и нам удалось увидеть, что мама-кошка уделяет очень много времени контролю за поведением своих котят. Хотя она и делала это ненавязчиво и мягко, поблажек не было, когда котенок хулиганил и бесцеремонно набрасывался на мать, Летти зажимала его между лап и обездвиживала на несколько секунд, а затем отпускала, но сильно никого из котят она не наказывала. Получив такой тактильный сигнал, котята быстро понимают, что им нужно замереть и ждать, пока беззлобные материнские оплеухи или захваты прекратятся. Но Нуга отреагировала совершено иначе, и стоило мне протянуть руку, чтобы тихонько стукнуть ее пальцами, она со всей силы отбила ее лапой и оцарапала меня до крови. Еще раз подчеркну, ее действия наводят на мысль, что в них есть место агрессии, но их последовательность больше похожа на игру или неконтролируемую реакцию на весьма умеренное наказание.

И о каком самоконтроле может идти речь?

Вернемся к Нуге. Аньес воскликнула: «Видите, мы ничего не можем с этим поделать. Она прыгает на нас, кусает, и все попытки поиграть с ней заканчиваются разодранными до крови руками. Это невыносимо для Анжель, ведь она инвалид и постоянно принимает лекарства».

Подруга Анжель пожаловалась на непрекращающиеся атаки котенка. Я предложил ей одно упражнение, которое могло помочь понять способности Нуги к обучению: она начинает играть с кошкой, и как только та выпускает когти, я прошу остановить игру, сомкнуть руки над головой, принять своеобразную позу «дерева», замереть и даже не смотреть на маленького агрессора. Аньес охотно подхватила эту инициативу. Нуга начинает наскакивать на нее и кусать за руки… по моему знаку Аньес превращается в «дерево», прекращает шевелиться и даже моргать. Животное удивилось, но в условиях, когда жертва неподвижна, кошки более находчивы, чем собаки, поэтому Нуга быстро нашла способ ее обойти. Подошла к Аньес и сильно цапнула ее за лодыжку. Девушка, естественно, среагировала и начала двигаться, провоцируя тем самым новые наскоки со стороны кошки. Эту партию можно считать проигранной… Хотя это всего лишь тигр не больше двух килограммов живого веса…

Продолжая наблюдение, мы выяснили, что поведение Нуги соответствует всем критериям синдрома гиперчувствительности-гиперактивности 2-й стадии. Ее прожорливость можно назвать булимией и, конечно же, она отъявленная воришка. Спит очень мало и постоянно находится в движении или в засаде. Сегодня мы знаем, что делать с такими кошками: комбинированный поведенческо-медикаментозный подход дает очень хорошие результаты, позволяя интегрировать питомцев в жизнь семьи. В те времена, когда верхняя поверхность телевизора еще была достаточно широкой, чтобы служить взлетно-посадочной полосой для котят, я не решился сразу назначить четырехмесячному котенку психотропный препарат. В основе этого дефекта развития лежит нарушение выработки некоторых нейромедиаторов, особенно серотонина, и одним из способов выправить ситуацию является флуоксетин[13]. К сожалению, этот препарат имеет ужасную репутацию и всегда найдется тот, кто принимал его с весьма неоднозначными последствиями. Мы используем его в качестве контрольного препарата, он спас жизнь тысяч собак и кошек, позволив им, всегда в паре с поведенческой терапией, восстановить способность самоконтроля. В то время существовала теория, что для использования флуоксетина необходимо дождаться окончания периода взросления, то есть не раньше 6–8 месяцев. Поэтому Нуге было назначено другое лечение, не дававшее результатов, а Анжель с Аньес больше не могли сносить укусы и царапины, которые могли привести к плачевным последствиям. Только несколько недель спустя я узнал, что Нугу отдали другу, у которого был загородный дом. Причины такого решения я понимал и не осуждал. Но не стоит радоваться раньше времени: при отсутствии самоконтроля продолжительность их жизни не очень высока.

Истории Нуги уже больше десяти лет, но она навсегда осталась в моей памяти как предостережение, а обсудив ее с нашими проверенными временем друзьями-психиатрами, мы решили, что ранее установленные возрастные ограничения для приема препаратов более нерелевантны. Сегодня, когда речь идет о спасении жизни котенка и если это обусловлено определенными симптомами, я без колебаний назначаю флуоксетин с 3–4 месяцев.

Отсутствие самоконтроля не вина котенка: теперь мы знаем, что причина заболевания Нуги таится в генетической предрасположенности и условиях развития, а также что психически устойчивая мать – решающий фактор в обретении навыков самоконтроля.

Давайте не будем забывать, что в лице домашней кошки с нами повседневно соседствует дикая природа. Важно это помнить.

Кошки не маленькие собачки, их поведенческий репертуар очень разнообразен, а история Нуги ярко это иллюстрирует и напоминает о том, что любой дисбаланс развития может рано или поздно проявиться.

Феликс 007 по стопам каменного века

Давайте вспомним…

Спустя 20 тысяч лет после того, как первые собаки прибились к человеку и стали жить вместе с ним, еще один хищник решил осчастливить людей своим присутствием в их жизни.

Если собаку и человека в первую очередь объединяли тесная социальная структура и общие интересы, то новый обитатель был принят в коллектив в качестве искусного убийцы. Люди сказали: ты можешь жить у нас, иногда подбирать наши объедки, есть молоко наших коров, наслаждаться теплом нашего очага, но взамен ты должен избавить нас от мышей и крыс, которые уничтожают наш урожай. Кошка сблизилась с человеком, только когда тот стал оседлым и занялся земледелием. Ее появление – результат радикального изменения образа жизни людей. Человек научился уживаться с представителями семейства кошачьих, несмотря на отсутствие взаимного доверия.

Вы когда-нибудь представляли себя