За две недели до

— Виктория! — я вздрогнула. Оклик отвлёк меня от созерцания моего маленького чуда.

— Иду!

Последний раз бросив взгляд на валун, что покрылся инеем от моего прикосновения, я двинулась обратно в лес, на поляну, где мы сегодня ночевали. Третий день в пути, Предводитель легов и его кузина активно знакомят меня со своим миром и его обитателями. За время, прошедшее со дня бала, мне показали столицу, познакомили ближе со знатью. Ренесса стала моим смотрителем, нянькой и конвоиром, оставляя одну лишь на территории замка или в обществе Предводителя. Не скажу, что общество девушки доставляло мне неудобства, тем более, что она всегда была честна, открыто демонстрируя своё ко мне отношение. Оно было довольно нейтральным, что в моём положении приравнивалось к дружественному. Ренесса интересный собеседник и прекрасный рассказчик, как впрочем и её родственник. Раймонд проводил со мной каждый вечер, посвящая в культуру легов и просто беседуя на отвлечённые темы. Полузмей несомненно обаятелен. Он умело располагал меня к себе. С каждым совместно проведённым часом я всё чаще стала забывать, что мы по разные стороны существующего противостояния.

Но несмотря на своеобразную дружбу я не прекращала попыток освободить магию, каждую ночь оказываясь в темнице своей силы, под куполом, по ту сторону которого ждал меня мой Соединённый. Хоть я и не могла рассмотреть его лицо, но была уверена, что это Макс. Я чувствовала близость, нить, связывающую меня и мужчину в тени. Совместными усилиями, мы шаг за шагом приближались друг к другу, что помогало мне потихоньку гасить силу рун на браслетах, блокирующих магию. Сейчас барьер уже был покрыт множеством мелких трещин, что образовывали на поверхности купола сеть.

Сегодня я увидела это на яву. Иней непроизвольно возник на камне лишь при воспоминании о зиме, которой мне так не хватало здесь.

В Нижнем Антее господствуют сухость и тепло, что изматывают меня в дороге. Я и мои спутники в количестве 12 существ двигаемся к крепости Последнего Рубежа. Раймонд уверяет, что я обязана побывать в ней, чтобы понять. Мне остаётся лишь гадать, о чём идёт речь, так как большее мне не рассказывают, твердя: “Крепость — это боль и страх легов”.

Я пробралась сквозь полузасохшие деревья, ступила на поляну, приближаясь к огню. Раймонд стоял к костру ближе всех, расправив позади себя бронзовый змеиный хвост. Вдали от городской суеты он предпочитал быть ближе к природе, не скрывая свою суть. Я не дошла до мужчины два метра. Мне слишком жарко. Не удержавшись, прикоснулась к чешуйчатому хвосту, проведя по нему ладонью. Он тёплый, гладкий, манящий. Раймонд дернул кончиком хвоста, отвернулся от огненной стихии, поворачиваясь ко мне.

— Ты долго.

— Задумалась.

— Можно узнать о чём? — Полузмей приблизился. Костяшками пальцев очертил мою скулу, заглядывая в глаза. Я тяжело сглотнула. Золото глаз завораживало, пленяя.

— О снеге, зиме, холоде. — Практически правда.

— Тебе жарко. — Хрипло с нотками сожаления констатировал мужчина.

Он наклонился, зависнув в десятке сантиметров надо мной. Пять секунд. И ещё чуть ниже, оставляя пару сантиметров между нами.

— Лишь две недели, и ты больше не будешь мучиться. — Его дыхание коснулось моих губ.

Я дёрнулась. Шаг назад.

— Ужин готов, Повелитель, — рядом с нами возник один из сопровождающих нас стражников.

Тихо радуясь возможности сбежать от зыбкого для меня разговора, направилась к шатру, что служил нам походной кухней. Раймонд двинулся за мной. Я чувствовала спиной его сверлящий взгляд.

Зайдя в шатёр, мы сели за уже накрытый стол. Простая еда, приготовленная на огне была бесподобна, но даже она не могла затмить мои мысли. Я ела, поглощала еду автоматически, неосознанно, возобновляя свои безмолвные рассуждения, что были прерваны, когда я обнаружила каплю освобождённой магии.

Раймонд и Ренесса были правы: две прошедшие недели сдвинули моё отношение к легам в положительную сторону. Несмотря на произошедшие сотни лет назад изменения они одни из нас. Я вижу это ясно. В них также есть любовь и ненависть, сострадание и жестокость, пороки, что не чужды и нам.

Леги были изгнаны за свои чрезмерные амбиции, что несомненно всё ещё присутствуют в их крови, но они утихли. Ведь по сути, приобретя звериные способности, они потеряли часть магии.

Проведя свободное от прогулок и встреч время за чтением книг о жителях Нижнего Антея, я выяснила, что одержимость и сумасшествие первых легов было вызвано магическим перенасыщением. Магия, дарованная при рождении, и приобретённая сила животных конфликтовали, вошли в резонанс, разрушая психику мага. Здесь, в изгнании леги эволюционировали, во временем утратив одну из стихий. Их сумасшествие сошло на нет.

Мы всё ещё не говорили с Предводителем о цели их прорывов в мир магов. Не обсуждали сражения. Но мне кажется, что я нависла над гранью понимания, осознания.

Мне это доставляет дискомфорт.

Чувство, что я предаю Антей, проникаясь симпатией к их врагам, что отдаляюсь от Макса, сближаясь с мужчиной, который отдал приказ о нападении на Мельн, меня сжигало изнутри. И даже ледяное сердце не стало этому помехой.

Сейчас я всё ещё не собираюсь помогать врагам, но чувствую, что с каждым днём всё ближе становится моя граница, разделяющая миры. В какой момент я её переступлю?