Вокруг него собираются заочники.

Т а л б е р г. Итак, примерно на этом уровне в тринадцатом веке начала расти Рига, потому что позже, как мы это видели наверху, уровень города значительно поднялся. Марта, что вас так занимают эти цветочные горшки?

М а р т а. Просто так, смотрю.

Т а л б е р г. Бывшие первые этажи, ставшие теперь подвалом, во многих местах соединены между собой подземными ходами. Например, в десяти шагах отсюда в ту сторону начинается цепь подвалов бывшей Ратуши. Если двигаться по направлению к Даугаве, можно добраться до подвала под кафе «Вей, ветерок»{58}. Так, а теперь обратите внимание на древний дух помещения. Как называется стиль, для которого характерны такие своды? Прошу.

Никто не рискует высказаться.

Мы же с вами говорили… В Домском соборе, что мы там видели? Юриксон!

Ю р и к с о н. Романский стиль.

Т а л б е р г. И только?

Д з и н т р а. Готику.

Т а л б е р г. Верно. Романский и готический стили, но башня построена уже в стиле барокко.

К а з и м и р. Для меня осталось неясным, в каком стиле петух.

Б о н и ф а ц и я. Тсс!

Т а л б е р г. Петух — это флюгер.

Р о м а н о в с к и й (удивленно). Выходит, он крутится?

Т а л б е р г. Да еще как. Иначе бы давно сломался. Крутится и клювом указывает, откуда дует ветер.

К а з и м и р. А механизм у него какой?

Б о н и ф а ц и я. Не мешай, Казимир.

К а з и м и р. Перестань мне делать замечания.

Б о н и ф а ц и я. Кто тебе сделает замечание, если не жена!

К а з и м и р. Женой ты была в городе Прейли{59}. В заочном техникуме ты для меня…

Б о н и ф а ц и я. Ну, ну?

К а з и м и р. Товарищ по курсу.

Б о н и ф а ц и я. Милые, вы слышали? Я, мать его троих детей!

Одни заочники, для которых перебранка Свиланов стала уже привычным явлением, смеются, другие усмехаются.

Т а л б е р г. Все будет нормально, товарищ Свилан. Пусть Казимир спрашивает и остальные тоже, смелее. На экзамене — там буду спрашивать я… Итак, крестовый свод характерен для готики. Соседнее помещение, по всей вероятности, гораздо более раннее, перекрыто полукруглым сводом, характерным для чего?

Ш т о к м а н и с. Для романского, разумеется.

Т а л б е р г. Правильно, товарищ Штокманис. Теперь давайте осмотрим его поближе. Прошу. Осмотрим также и ходы, ведущие в неизвестном направлении. Некоторые из них, вероятно, завалены дровами…

Все исчезают в соседнем помещении.

Наверху появляется  А р и я  Л и н д е, светловолосая девушка лет двадцати. За ней следует  В и л и с  Н о р е й к о, брюнет боксерского вида, старше ее на несколько лет.

В и л и с. Ария, подожди… Ария!

А р и я. Я уже сказала, что сегодня вечером мы идем с Густавом на концерт органной музыки. (Спускается вниз.)

В и л и с. Подожди… Послушай, что я тебе…

А р и я. Нет! (Спустившись вниз, бежит за остальными и исчезает.)

Спускается вниз и Вилис. Равнодушно оглядывает своды, подвал его не интересует.

В соседнем помещении слышится смех, возвращаются товарищи с курса, и  В и л и с  отходит в сторону, в тень.

Первой появляется  М а р т а, все еще с поленом в руке. За ней следуют  К а з и м и р  С в и л а н  и  Ю р и к с о н. Вдруг Марта останавливается и изо всех сил швыряет полено в сторону лежащего цветочного горшка. Горшок, разумеется, разбивается.

Вбегают остальные  з а о ч н и к и.

Б о н и ф а ц и я. Марта, ты что, с ума сошла?

М а р т а. Но я видела!

Все громко обсуждают происшедшее.

Появляется  Т а л б е р г.

Т а л б е р г. Товарищи, товарищи! Ну что это опять за чепуха! Какая крыса, где? Выдумали тут! Прошу минуту внимания!

Воцаряется тишина. Заочники поворачиваются к Талбергу.

К а з и м и р. Вот чертовка, право слово!

Снова смех и шепот.

Т а л б е р г. Тише, пожалуйста! Вы, оба там, Юриксон и Романовский! Хватит, товарищ Эглитис, а? Ну так… Обзор древней архитектуры мы закончили…

К а з и м и р. Точкой, которую поставила Марта.

Смех, который тотчас обрывается, потому что нужно слушать.

Т а л б е р г. …закончили учебной экскурсией по Старой Риге. Завтра, в День Победы, желаю вам хорошо отдохнуть, но послезавтра…

Э г л и т и с. Вам также.

Б о н и ф а ц и я. Вам также, товарищ классный руководитель!

Т а л б е р г. Спасибо, но послезавтра, следовательно, мы начнем советскую архитектуру, ведь до экзаменов нам нужно еще пройти планировку колхозного села. До свидания!

Г о л о с а. До свидания!

Талберг поднимается наверх.

Заочники, собравшись в кружок, оживленно беседуют.

М а р т а (громко). Но я видела!

Это вызывает новый взрыв смеха.

Наверху Талберга ожидает  Э д у а р д  И р б е, заведующий фотолабораторией техникума. На седой голове пожилого мужчины мягкий берет. В руках у него бинокль. Он показывает Талбергу какую-то записку. Талберг кивает и поворачивается в сторону подвала.

Т а л б е р г (зовет). Густав, вас ищет товарищ Ирбе!

Ю р и к с о н. Густав, эй!

Р о м а н о в с к и й. Где он там?

Э г л и т и с. Только что был.

Б о н и ф а ц и я. Наверно, ушел одним из тех подземных ходов.

Появляется  Г у с т а в.

Ю р и к с о н. Тебя зовут наверх!

Р о м а н о в с к и й. Старый фотограф с чердака!

Когда Густав поднимается наверх, Т а л б е р г  входит в гардероб, оставляя дверь открытой.

Эдуард Ирбе отдает Густаву бинокль. Густав благодарит, и они оба уходят.

Разговаривая, наверх поднимаются Бонифация и Казимир Свиланы, Марта Бука, Дзинтра Тунне, Улдис Эглитис, Миервалдис Штокманис и Имант Романовский. Последним идет Айвар Юриксон.

Ю р и к с о н (зовет). Дзинтра, на одно слово! (Захлопывает дверь подвала, не подумав выключить внизу свет.)

Дзинтра останавливается, пропуская мимо остальных.

Ю р и к с о н. Ты когда-нибудь ходила в Риге на бал?

Д з и н т р а. Нет, а разве балы в Риге чем-то отличаются от вентспилских?

Ю р и к с о н. Про Вентспилс сказать не могу, я обычно хожу в Салацгриву{60}, мне это ближе, но, надо думать, отличаются. Столица! Пойдем проверим?

Д з и н т р а. Знаешь, Айвар, что-то не хочется.

В дверях гардероба появляется  Т а л б е р г. Он подходит к столику, берет телефонную трубку и набирает номер.

Ю р и к с о н. Дзинтра, ты обдумай!

Оба следуют за однокурсниками и исчезают.

Т а л б е р г (по телефону). Добрый вечер. Ты знаешь, я… Да… Лайма, прошу тебя, не паникуй, хорошо? Я собирался перед ночным дежурством зайти домой, но, когда мы с третьим курсом вернулись с экскурсии, оказалось, что у коллеги, дежурившего днем, больше нет времени, потому что ему… Понимаю, что тебя это не интересует, но… Как хочешь, только я… Алло! Лаймдота!

Но та положила трубку… Талберг, вздохнув, делает то же. Выходит из гардероба, запирает дверь на ключ и идет наверх. В подвале, забытая в соседнем помещении, появляется  А р и я — должно быть, погрузившись в свои мысли, она не заметила, как все ушли.

Она идет к лестнице.

Заступая ей дорогу, из темноты выходит  В и л и с.

В и л и с. Постой, Ария. Сейчас ты скроешься в своем женском общежитии, ясное дело, и не появишься до послезавтра, это уж точно, но в конце-то концов все равно придется поговорить серьезно, тебе не кажется?

А р и я. Дай пройти.

В и л и с. В Кулдиге{61} тебя встретить было невозможно, теперь в Риге ты тоже меня все время избегаешь, но…

А р и я. Пусти, Вили!

В и л и с. Милости прошу, через десять минут. Сядь