– Завтра ночью мы все решим, – пообещал, глядя Тохе в глаза.

Сэм подставил пачку, и окурок упал туда.

Тоха думал. Ему явно не нравилось такое решение.

– Если вопрос в деньгах… – начал Денис.

– Вопрос не в деньгах, – оборвал Тоха. – Вопрос в том, что от этих денег за десять лет оставит инфляция. Ладно… – Поморщившись, он открыл багажник, достал моток скотча и протянул Сэму. – Сделай так, чтобы мент сидел тихо.

Сэм взял скотч и вошел в нутро заброшенного цеха.

Глава 20

В эту ночь Тимофей не спал, но усталости пока не чувствовал. Его организм знал, когда нужно собраться и работать на результат. Тимофей, по сути, и жил-то ради этих редких дней, наполненных настоящим азартом.

Тонны перекопанных материалов, метания, сопоставление деталей, исчерканные листы блокнота, черт знает, которая по счету чашка кофе – он заваривал молотый, привезенный с собой, крутым кипятком из гостиничного чайника. Напряженная работа мозга, знакомое предвкушение – он почти догадался, он уже на пороге, уже скоро, уже почти!

Догадка пришла в половине шестого утра. Мгновенная вспышка радости – и тут же понимание: если он прав, то опоздал.

Вероника еще наверняка спала, когда Тимофей, натянув спортивный костюм и кроссовки, вышел из гостиницы и побежал в направлении парка.

Ранним утром в парке можно было встретить не так много людей. Одни куда-то целенаправленно шли. Возможно, их путь на работу пролегал мимо кургана Победы с вечно горящим огнем. Другие выгуливали собак. Третьи – гуляли, наматывая минимально необходимое количество шагов, рекомендованное интернетом или лечащими врачами. Четвертые – бегали.

Тимофей недолго колебался между третьими и четвертыми. Ему нужно было мимикрировать под кого-то, кто не будет бросаться в глаза в парке, чье присутствие там будет понятно без объяснений. И он выбрал бег.

Бегущего человека с меньшей долей вероятности остановят вопросом. Бегущий человек может перейти на шаг, не вызывая удивленных взглядов, – в отличие от идущего человека, который вдруг побежал. Бегущий перемещается быстро, и цикличность его перемещений выглядит логично.

До тех пор, пока понимаешь, как работают мозги среднего человека, можешь выжить в этом мире. Однако если хочешь преуспеть – нужно нечто большее. Нужно понимать людей, которые не входят в категорию среднестатистических. Людей вроде Сигнальщика.

Тимофей вбежал в парк в половине седьмого утра и резко снизил темп. Слушать. Внимательно слушать, хотя, если он все понял верно, время еще есть. И расстояние – тоже есть. Главное, чтобы никто не опередил. Среднестатистические люди часто оказываются не в том месте не в то время. Сами же об этом потом жалеют, но… Увы.

Местоположение первых двух тел, найденных в этом месяце, полностью совпадало с делом четвертьвековой давности. Убийца как будто повторял тот ритуал, с некоторыми изменениями и дополнениями. В прошлый раз найти связь между жертвами не удалось. А в этот раз кое-кто получает от убийцы весточки.

Словно в прошлый раз убийца действовал наугад, вслепую, а теперь – нашел недостающий элемент ритуала. Нащупал композицию в той картине, которую взялся писать. И на это ему понадобилось двадцать пять лет… Чем он занимался столько времени? Почему пропал? И почему внезапно активировался вновь?

Тимофей расстегнул ветровку, пробегая вокруг кургана. Он обогнал хромающего старика, пожилую женщину с палками для скандинавской ходьбы и резко ушел вправо. Туда, где застыла так напугавшая Веронику Скорбящая мать.

Спустился по ступенькам и огляделся. Пусто, тихо. Это не просто иллюзия, место действительно давит на людей. Давит, но – притягивает. Заставляет ходить вокруг да около. Смерть – она всегда такая. Потому-то среднестатистический человек так любит хорроры и триллеры. Страх привлекает.

Время? Без пятнадцати семь. Отлично.

Тимофей быстрым шагом покинул площадку с памятником, углубился в лес.

Это место – далеко от центральных аллей. Но рядом проходит еще одна дорожка, ведущая вниз, к роднику. И по ней тоже ходят люди. В прошлый раз, двадцать пять лет назад, тело обнаружил мужчина, выгуливающий ротвейлера. Услышал сигнал будильника. Это произошло около семи утра, так записали в протоколе. Все тела находили в это время, но Тимофей предположил это еще до того, как материалы дела попали к нему в руки.

Восемь-девять утра – время, когда у большинства начинается рабочий или учебный день. Значит, в парк по той или иной необходимости придут раньше.

Шаг за шагом, дыхание – спокойней. Нужно слышать, видеть. Нужно быть готовым. Пробежка – это хорошо, уровень адреналина чуть выше нормы. Тело готово драться или бежать, бороться за свою жизнь.

Если понадобится.

Тимофей медленно шел, огибая деревья. Смотрел под ноги, по сторонам. Земля. Влажная черная земля. Стволы деревьев. Белка выскочила из-под ног и унеслась в сторону кургана. Интересно, что ее туда влечет, к людям, к опасности? Наверное, те кормушки, которые он изначально принял за птичьи. Сердобольные люди оставляют там лакомства.

Корни, корни, белая ладонь с каплей крови на запястье…

Ладонь.

Тимофей остановился. Сердце заколотилось с такой скоростью, до которой его не могло разогнать ни одно физическое упражнение. Из-за ствола дерева он видел только эту бледную ладонь и рукав спортивной куртки с яркими вставками.

Покрутил головой. Внимательный взгляд ощупывал деревья. Ощущение, что за ним наблюдают, не отпускало, слух ловил каждый звук… Но было тихо, и никто не бродил по лесу.

Тимофей подошел к трупу, опустился на корточки. Бросил быстрый взгляд на лицо. Опять девушка. Что ж, надо полагать, за двадцать пять лет у убийцы не прибавилось сил. Наоборот, он постарел. Вторым попробовал убить парня и понял, что это слишком большой риск. Поэтому третьей жертвой вновь стала девушка.

Перед ее курточки был радостно-салатовым, ослепительным. Плюс – белоснежные световозвращающие полосы. Кровь на этом фоне смотрелась особенно вызывающе.

– Тебе ведь это нравится, да? – прошептал Тимофей. – Людей в темной одежде ты не убиваешь. Ты хочешь, чтобы была видна кровь.

Он достал смартфон, быстро сделал пару снимков. Потом из другого кармана куртки вытащил перчатки.

Часы-пейджер девушка сжимала в левой руке. Впрочем, не «сжимала». Вряд ли она увидела их до того, как рассталась с жизнью. Тимофей легко вытащил устройство и, последовательно нажимая на кнопки, сделал еще несколько фотографий. Затем, вернув все на место, встал. Снял перчатки, убрал их обратно в карман.

– Раз, – сказал он, глядя на миловидное, но искаженное гримасой ужаса бледное лицо. – Два. Три…

На счет «шесть» часы в руке у девушки пронзительно запищали. Тимофей подождал еще пять секунд, потом набрал номер.

– Здесь мертвая девушка! – закричал в трубку срывающимся дрожащим голосом. – Что? Я