в Коннектикуте, ты мог говорить со мной только в этом кабинете. С этого момента я хочу, чтобы ты считал своим безопасным убежищем и все второе отделение. Ты сделаешь это?

— Уж точно постараюсь.

Наше время подошло к концу. Я опоздал на заседание исполнительного комитета и никак не мог перестать беспокоиться.

Конечно, все было не так-то просто: в палату снова вернулся прот. Но тем вечером мне позвонила Бетти. Ей, в свою очередь, позвонила одна из дежуривших ночью медсестер. Роберт впервые появился во втором отделении. Это произошло в гостиной, когда он наблюдал за шахматной партией. Он пытался давать советы! Это точно был не прот, который не принимал участие в таких «пустяках». Он не остался надолго — просто разведывал обстановку — но это было славное начало.

Незадолго до запланированной поездки в зоопарк я разыскивал прота. По двум причинам. Во-первых, я хотел убедиться, что это именно он, а не Роберт, собирался ехать. А во-вторых, я хотел спросить его о Расселе, который, казалось, изнемогал в больнице, несмотря на то, что врачи не могли найти никаких объяснений его состоянию.

Я нашел его в окружении привычной компании пациентов и кошек. Как всегда, несколько человек заворчали, когда я попросил их извинить нас, однако все с нетерпением ожидали поездки в зоопарк и, казалось, были в хорошем расположении духа. Он подмигнул им, пообещав, что вернется через несколько минут.

— Что случилось с Расселом? — спросил я его, когда мы остались одни.

— Ничего.

— Ничего? Он ничего не ест. Он даже не вылезает из постели.

— Так часто бывает, когда существо готовится к смерти.

— К смерти? Ты же только что сказал, что ничего плохого с ним не происходит.

— Верно. Каждое существо умирает. Это совершенно нормальный процесс.

— Ты имеешь в виду, что он хочет умереть?

— Он готов покинуть ЗЕМЛЮ. Он хочет вернуться домой.

— Эм-м, то есть в рай?

— Ага.

Я увидел Джеки, кувыркающуюся на лужайке. Она тоже с радостью ожидала приключения.

— Но ты не веришь в рай, так ведь, прот?

— Нет, но он верит. А в случае с человеческими существами, вера — то же самое, что и правда, не так ли?

— Ты можешь ему помочь?

— Помочь ему умереть?

— Нет, черт возьми, помочь ему выжить!

— Если он хочет умереть, это его право, ты так не думаешь? К тому же, он вернется.

На мгновение я подумал, что он говорит о втором пришествии. Потом я вспомнил его теории о крахе мироздания и течении времени. Я развел руками и пошел прочь. Как ты образумишь сумасшедшего?

Когда я тащился обратно в здание, на выходе я встретил Жизель и нескольких медсестер и охранников. Все они улыбались и радостно махали, обрадованные, как и пациенты, редкой поездкой, подальше от всего этого. Я бы и сам не отказался от путешествия, несмотря на жару и влажность, но должен был присутствовать на нескольких встречах вместо Виллерса, жена которого была прооперирована в той же больнице, где Рассел невозмутимо ожидал конца.

Рудольф и Майкл были выписаны этим же утром, и я был более чем рад подписать документы об освобождении и проводить их к воротам. Хотя и не был так счастлив, как они. Особенно Майк, который на следующей неделе должен был посетить ориентационное занятие по неотложной медицинской помощи. Рудольф, ставший совершенно другим человеком, пожал мне руку и пожелал удачи с остальными пациентами.

— Не позволяйте проту уйти, — напутствовал он. — Он лучший врач, который у вас есть.

В тот же вечер, после того как все вернулись из зоопарка, Роб попросил Дастина (который был абсолютно нормальным за шахматной доской) поиграть. Роб проиграл эту партию, также как и несколько следующих, но он появился, наконец, чтобы одержать победу в войне.

Я получил еще одно сообщение о том, что Виллерс провел странную ночь в МПИ, сидя до рассвета и беседуя с Кассандрой. Он был небрит и без галстука, чего я никогда прежде не видел. Я не мог поверить, что он всего лишь искал быстрых наставлений, и задавался вопросом, не может ли болезнь его жены быть более серьезной, чем он говорит. Я мысленно отметил спросить его об этом, как только у меня появится время.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Зоопарк Бронкса является одним из главных животных изоляторов в Соединенных Штатах. Занимая более чем 250 акров в самом сердце большого города, это самый крупный городской заповедник в мире. Известный своим стремлением сохранить многие исчезающие виды планеты, он является домом для таких разнообразных экземпляров, как олень Давида и зубр, не говоря уже о множестве редких грызунов, змей и насекомых.

Изначально идея заключалась в том, чтобы взять только тех пациентов из первого и второго отделений, которые будут способны осмыслить поездку. Прот наложил на нее вето, отметив, что тем, кто хотел поехать, но не получил разрешение, мог быть нанесен необратимый ущерб. Таким образом, около тридцати пяти наших больных сели в то утро в автобус: все (за исключением обитателей четвертого отделения), кто выразил желание поехать. Они были разделены на группы по шесть человек, каждая в сопровождении трех сотрудников — больничного стажера, медсестры, санитара или охранника — и волонтера зоопарка.

На следующее утро Жизель сообщила мне, что поездка имела грандиозный успех для каждой из сторон, значительно подняв моральный дух как персонала, так и пациентов, и вскоре было запланировано разработать серию из четырех поездок в год: в зоопарк, Музей естественной истории, Центральный парк и Метрополитен-музей.

Реакция прота изменялась от восторга при виде такого разнообразия животных до депрессии из-за того, что все они «лишены свободы без суда и следствия». Он переходил от клетки к клетке, от вольера к вольеру, останавливаясь возле каждого обитателя, и куда бы он ни пошел, слоны, зебры или лебеди, трубя и крича, подбегали к нему настолько близко, насколько только было возможно. Он, в свою очередь, казалось, «успокаивал» их, издавая разные своеобразные звуки и едва заметно жестикулируя. По словам Жизель, казалось, что животные со всего мира собрались послушать, что он скажет, и он говорил.

Но самыми громкими просителями были шимпанзе и гориллы, которые скулили и визжали, словно очень капризные дети. Прот, в свою очередь, еще больше переполошил охранников и волонтеров зоопарка, прыгая на подпорную стену и тыкая пальцем в проволочную сетку для прикосновения, которое сразу же успокоило бы обезьян, если бы не их хозяева.

Не уверен, была ли таким способом передана какая-либо информация, но мы получили сообщения