Сглатываю колючий ком в горле. Словно по волшебству раны начинают ныть, а ключицу пронизывает острая боль, будто зубы оборотня опять вгрызаются в мое тело.

Закусываю губу, стараясь сдержать стон. Больше физической боли страдания приносит мысль о разрыве брачной связи. Я и сама удивляюсь столь сильной реакции. Сердце, будто сжимает невидимая рука, заставляя истекать кровью. Но в глубине души понимаю, что совсем не подхожу королю в качестве жены. Я ни разу не принцесса. Я предательница, которая чуть не стала причиной его смерти... “Троянский конь”... Такое и женам не прощают.

Даже сейчас я чувствую, как от страха немеют руки и кровь отливает от лица.

Как славно, что его величество был лишь плодом моего воображения. Возможно, и правда он пришел ко мне на помощь в Рогрине, но вряд ли смог бы оттащить от меня волка, и тем более сидеть ночи напролет у моей постели. Похоже, реальность и лихорадочный бред сплелись в моем воспаленном сознании в такую вот причудливую фантазию.

– Пожалуй, милая, тебе пора отдохнуть, – ведьма сразу же замечает разлившуюся по моим щекам бледность. – А пока выпей несколько глоточков целебного отвара.

В руках у старушки появляется небольшая глиняная кружка.

– Дайте ответ на последний вопрос, – из последних сил выдавливаю. Стараюсь не замечать, как сердце начинает болеть еще сильнее, а каждое слово холодом растекается по губам. – Можно ли разорвать связь… Связь, которую создал венец?

В глазах Боадики ап Уллы впервые за утро появляется неуверенность. Она растерянно замирает, сжимая побелевшими пальцами ушко кружки с лекарством.

– Зачем тебе понадобилось разрывать нашу связь? – внезапно слышится гневный рык короля Сильвестра.

Подпрыгиваю на кровати. Даже сажусь, от страха забывая о боли в ключице и груди. Спазм стальными пальцами сжимает горло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍− Ана? − брови его величества вздергиваются вверх. − Я желаю услышать ответ!

Властный голос пробирает до костей. Сминает волю, как хрупкий бумажный лист.

− Я… я… − начинаю заикаться. И злюсь на  себя за столь демонстративное проявления страха. − Я… подумала, что так будет лучше… Вам понравится такой вариант, − рассеянно бормочу, старательно буравя взглядом пестрый край одеяла.

− Это у людей так принято, решать за других? − хмурится его величество. − С чего ты взяла, что я позволю тебе это?

Пугающие нотки в голосе заставляют поежиться.

− Но как? Зачем? − вскидываю взгляд, всматриваясь в усталое осунувшееся лицо. Неужели, правда дежурил у моей постели? − Зачем вам такая жена? Мы… мы можем сделать друг друга счастливыми и свободными…

Совсем уже тихо завершаю, теряясь от того, как мрачнеет дракон.

− Разорвать наш брак невозможно, − щурится он, в гневе поджимая губы. − Тем более после того, что было между нами… В Нзане…

Многозначительный тон и довольный блеск в драконьих глазах заставляют покраснеть.

− Но если и можно было, я не позволю! − завершает его величество.

Словно припечатывает.

− П-п-п-почему? − заикание так и не проходит.

У меня от одного только взгляда на короля Сильвестра стынет в жилах кровь. Как жаль, что я не научилась получше скрывать свои чувства?

− Потому что ты моя, − заявляет дракон. Как будто это все объясняет.

Его реакция для меня совершенно непонятна. Зачем я ему понадобилась. Неужели притяжение венца настолько сильно, что ему даже с такой женой трудно расстаться.

Ищу глазами ведьму, чтобы у нее уточнить. Но Боадики ап Уллы и след простыл. Ушла незаметно, пока я с… мужем отношения выясняла.

− Ваша? − удивленно уточняю.

Не нравятся мне его слова. Звучат как-то неприятно. Словно я игрушка бездушная, даже права голоса не имею. Захотел − забрал, надоела − выбросил.

− Моя, − кивает.

Черные глаза сверкают самодовольным блеском.

− Кто ваша? Собственность ваша? − мой голос дрожит от возмущения.

Вот такая, получается, тут традиция. Королям позволено все. Им не отказывают, не противятся и решения не оспаривают.

− Да, − кивает.

Смотрит выжидающе. Небось, уверен, что растаю от восхищения.

− Тогда и вы мой? − усмехаясь, заявляю.

Может, девушка из Ханара не должна так говорить, но я не могу сдержаться.

− Драконы никому не принадлежат, − снисходительно отвечает, вызывая у меня еще большее возмущение.

Даже на миг замолкаю, не зная, что сказать на эти слова.

− А люди, значит, могут. Я рабыня, по-вашему? Вещь?

От обиды начинает щипать в носу. Сначала король Ханара заставил шантажом притвориться его дочерью и выкрасть древний артефакт, рискуя жизнью. Теперь король Ньелокара требует быть его женой и умирать от восторга. А я ведь всего лишь хочу жить собственной жизнью.

− Женщина должна принадлежать мужчине. Таков закон природы, − словно маленькой, объясняет.

− Тогда и мужчина должен принадлежать женщине, − упрямо вздергиваю подбородок.

Дракон лишь хмыкает, потешаясь.

− Мужчина может себя защитить, обеспечить, − улыбается добродушно. Злость, которая так меня пугала вначале, исчезла. Кажется, его величество считает, что я очень забавная, как экзотическая зверушка. − Мужчина может принимать решения и должен заботиться о той, которая ему принадлежит. Женщины не могут управлять собой. Они слишком эмоциональны, импульсивны, склонны к поспешным выводам и необдуманным поступкам. Мужчина должен защищать свою женщину от нее же самой. Учить и воспитывать, − нравоучительно заканчивает.

− Меня воспитали родители. Я не нуждаюсь в другом воспитании, − едко выделяю последнее слово. − Тем более в вашем.

Веселье в секунду исчезает из его глаз.

− А это уже мне решать. Моя жена должна слушаться и кориться, − с нажимом произносит.