Я опять прогоняла томную негу, вставала с постели, пытаясь остудить пылающее тело, бродила по прохладной комнате, как привидение и снова ложилась, искренне надеясь больше не видеть таких сновидений.

И ни капли не жалела о случившемся. Даже мысли не допускала. Бесполезное чувство, способное разъедать изнутри любую душу, распустить в сердце гнилостный цветок вины. Но разве поможет оно повернуть время вспять? Стереть ошибки? Как ластик простой карандаш... Нет, оно лишь способно истощить дух, подорвать уверенность в себе. Загнать в ловушку самобичевания.

Да, совершенно бесполезное чувство... Ему не стоит поддаваться.

А эти сладкие воспоминания останутся со мной. Если повезет, я заберу их с собой на Землю. А если мне суждено умереть тут, в Ньелокаре, то пускай хоть что-то приятное согревает меня перед смертью.

Бессонная ночь никак не сказалась на моей работе, и звон медяков в карманах наполнял сердце радостью. Теперь я могла потратиться на переход, и собиралась осуществить его этим же вечером.

Попрощавшись с Броном, вышибалой в таверне, я смело ступила в темноту улицы. Ведь патрули частенько курсировали в этих местах. А отребье, которое расплодилось тут во времена затяжной войны, уже давным-давно томилось в казематах городской стражи. Разве могла я предположить, что на меня нападут? Разве могла помыслить, что на мою защиту станет король Сильвестр.

Только лапы у волка оказались слишком быстрыми, а клыки острыми. Хотя вначале он старался быть милым. Даже превратился в мужчину. И пообещал сохранить жизнь, если… если я отдам венец...

***

– Давай, доченька... Еще чуть-чуть… Пара глоточков… – слышу скрипучий старческий голос.

Мою голову аккуратно приподнимают и вливают в рот странно пахнущую жидкость. Терпкий напиток проскальзывает по горлу. Я не успеваю его глотнуть и закашливаюсь.

– Ш-ш-ш-ш-ш… Не спеши. Потихоньку, – воркует старушка и снова пытается влить в меня отвар.

Со второго раза получается гораздо лучше, и вся порция оказывается в желудке. А затем я опять ныряю в навеянный лихорадкой кошмар, в котором возвращаюсь в момент, когда чуть не рассталась с жизнью.

***

– Венец! Отдай его, тварь! – рычит в лицо мужчина, сдавливая мою шею длинными крепкими  пальцами.

От него пахнет зверем. Опасным бешеным зверем. Глаза в темноте кажутся красными, будто наполненными кровью. Как у Вольтури в “Сумерках”. В них нет пощады, жалости, сочувствия. Несмотря на теплый цвет, они холодны, как камни. Мертвые безжизненные камни. Кроваво-красные рубины, сверкающие стеклянной гладью в тусклом свете луны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Беспомощно смотрю в эти пугающие глаза и читаю в них свой приговор. Так или иначе, а живой мне не остаться. Хватаюсь руками за широкое запястье, пытаясь ослабить железную хватку. Мне бы время потянуть… хоть капельку.

Вздергиваю колено, стараясь попасть в цель. От боли противник шипит, втягивая ртом воздух. Пальцы разжимаются лишь на самую малость, но я чудом исхитряюсь впиться зубами в его ладонь.

– Бешеная стерва, – рычит мужчина, выпуская меня.

Бросаюсь вперед, к зданию портала.

“Бежать! Бежать! Бежать!” – бьется в мозгу одна единственная мысль. Но те несколько шагов, которые успеваю преодолеть, трудно назвать побегом. Меня буквально сразу же сшибают на землю мощным ударом в спину. А когда я умудряюсь перевернуться на бок, то от ужаса застываю, видя над собой огромную морду волка. Широкая пасть сверкает острыми зубами.  Горячее дыхание опаляет будто жар. Он склоняется все ближе и ближе. Клыки впиваются в участок между шеей и плечом. Мне кажется, что зверь прокусывает ключицу, настолько сильно сжимаются его челюсти. Слышится тихий хруст. Когтистые лапы рвут корсет и сорочку на груди, добираясь до незащищенной плоти. Боль настолько сильная, настолько острая, что невозможно сделать вдох. Я даже не могу закричать, лишь стону тихо, слабо пытаясь отбиться.

А затем давление на грудь прекращается, Затуманенным взором успеваю выхватить фигуру короля, и, наконец, ныряю в благословенную тьму. Туда, где нет выворачивающий наизнанку боли и тошнотворного запаха крови. Моей крови...

Лишь единожды сознанию удается пробиться сквозь пелену забытья.

– Ноэль… – шепчет его величество, опускаясь на колени возле меня.

Он так печален. И немного испуган. Высокий лоб покрывают скорбные морщинки.

– Ана… зови меня Ана, – выдавливаю из последних сил, перед тем, как окончательно потерять сознание.

Не хочу умирать под чужим именем… В чужом мире… Хочу домой. Хочу к ведьме, которая может меня отправить на Землю…

***

– Хочу быть собой… собой… – тихо шепчу, облизывая потрескавшиеся губы.

Тело горит, будто в огне. Сил нет даже разлепить веки.

– Пей! – к губам снова прижимается кружка со знакомым отваром.

В этот раз жидкость беспрепятственно льется в горло. Я только успеваю глотать, пытаясь утолить  жажду, сжигающую изнутри.

– Почему ей стало хуже? – доносится резкий голос.

Это король, я знаю. Эти властные нотки и повелительный тон не спутать ни с кем.

– Началось воспаление. Организм ослаблен, – спокойно отвечает старушка.

– Вы обещали!

Рычит. Едва слышно, но грозно. У меня самой от страха мороз пробегает по телу, несмотря на лихорадку.

– Обещала. И сдержу обещание, – все также ровно отвечает она. И совсем не боится короля-дракона... – Никто не смеет упрекнуть Боадику ап Уллу в том, что она недобросовестно отнеслась к своим обязанностям! Давай милая, еще капельку и снова можно уснуть, – остатки напитка вливаются в рот.

Проглатываю.

– Не хочу... спать, – с трудом приоткрываю тяжелые веки, пытаясь рассмотреть находящихся в комнате. Но тусклый светильник в углу превращает всех в неясные, скрытые тенью фигуры. – Там… кошмары… зверь…

Моя рука оказывается в теплых ладонях.

– Не волнуйся малышка, я буду с тобой. Больше он не причинит тебе вреда, – заверяет его величество, ласково поглаживая мои пальцы. – Никто не причинит.

Из груди вырывается прерывистый вздох. Мне по-прежнему страшно. Но крепкая рука, сжимающая мою ладонь, вселяет уверенность. Воспаленные веки закрываются сами по себе. И меня переносит в страну грез. На этот раз без ужасных воспоминаний и жутких видений.