В книге доктора Ниобе Вэй Deep Secrets («Глубоко спрятанные секреты») приведена интересная история. Автор обнаружила, что мальчики чаще всего заводят действительно близкие дружеские отношения в восемь, девять или десять лет. Они делятся друг с другом всем и говорят о том, что имеет для них значение. Но позже, в тринадцать или четырнадцать лет, они уже утрачивают эти связи, а семнадцатилетние в беседах с ней с удовольствием вспоминают более раннюю дружбу и признаются, что подобного больше нет в их жизни. Что-то происходит с началом пубертата или взросления. Это не биология, это следствие страха показаться другим парням слабым, нуждающимся и уязвимым; из-за него мы притворяемся, что не чувствуем того, что чувствуем. Мы даже готовы жертвовать своими друзьями, лишь бы другие парни приняли нас, обеспечили нам защиту и безопасность, хотя они вовсе и не собираются заводить с нами настоящую дружбу. Это одна из причин, по которым мне было проще общаться с девочками. Какими бы сложными ни были девочки-подростки, я обнаружил, что дружить с ними значительно легче, чем с парнями. Сейчас я знаю, что в женских группах есть свои особенности (травля, ограничения и унижения существуют во всех социальных кругах), но для меня общество девочек являлось священным местом, там я мог в полной мере раскрываться и быть честным без риска подвергнуться издевательствам и оскорблениям.

Как чувствительный мальчик, я любил поговорить, а им нравилось слушать. Это удовлетворяло мои важные потребности — иметь крепкие эмоциональные связи, делиться переживаниями и узнавать, что происходит с кем-нибудь другим. Я верю, что девочки и женщины способны поддерживать близкие отношения без ущерба для своей женственности, так как социум относит к женственности и умение устанавливать эмоциональные связи. Общество буквально вынуждает их собираться, обмениваться в группах опытом и делиться чувствами. Мальчики и мужчины, наоборот, должны выбирать между своей мужественностью — той, которая проистекает из соответствия идеалу мужской самодостаточности, — и человеческой потребностью в связях, выходящих за рамки бытовых интересов. Слишком часто мы отказываемся от последнего, и я думаю, это буквально убивает нас.

В 2018 году (самые свежие данные о самоубийствах, доступные на момент написания данной книги) мужчины погибали от суицида в 3,8 раза чаще, чем женщины. 70% жертв суицида — белые мужчины; больше всего самоубийств совершили мужчины среднего возраста, а сразу за ними идут люди в возрасте шестидесяти пяти лет и старше.

С большой вероятностью вы или кто-то из ваших знакомых потерял близкого человека в результате самоубийства. Утрата друга или любимого из-за суицида — это одно из наиболее сбивающих с толку и болезненных событий, которые только можно представить. Оно оставляет незатягивающуюся черную дыру в семье и сожаления длиной в жизнь, обычно начинающиеся со слов «Если бы я тогда…». Когда мне было двадцать два, мой кузен Скотт покончил с собой. Он был обожаемым и единственным сыном моей невероятной тети, а также моим единственным двоюродным братом. Его смерть вызвала в нашей семье смятение и шок, пробудила чувство вины. Как многие люди, потерявшие кого-то вследствие суицида, я прошел через все стадии скорби, но, несмотря на минувшие годы, до сих пор сожалею о том, что не знал, отчего он так сильно страдал. Конечно, я тогда был всего лишь двадцатилетним юношей, но, возможно, я сумел бы что-то сделать? Протянуть руку и сказать, что люблю его. Дать понять, что он не один. Но я не знал о том, что с ним происходит, потому что Скотт, как и многие мужчины по всему миру, не умел просить о помощи в трудной ситуации. В половине случаев мужчины даже не понимают, что находятся в депрессии или под гнетом какого-то другого психического заболевания.

В такой же ситуации оказался мой друг Кевин Хайнс, который пытался покончить с собой, спрыгнув в 2000 году с моста Золотые Ворота. Хайнс — один из двадцати девяти человек, которым удалось выжить после четырехсекундного падения с 68-метровой высоты в бурлящую холодную воду залива. Сейчас Кевин говорит, что находится «на долгом пути выздоровления и возвращения к нормальной жизни». «Как только я начал осознанно и честно относиться к своему больному разуму, я стал излечиваться. Я узнал, что боль, о которой кому-то рассказываешь, убавляется вдвое. Научные данные подтверждают: беседа о внутренней борьбе с тем, кто активно слушает и сочувствует, реально помогает облегчить страдания. Двадцать лет спустя я настроен не допустить этого снова».

Я очень сочувствую мужчинам, которые страдают молча, готовые скорее умереть, как подсказывает статистика, чем рассказать другому мужчине (да хоть кому-то) о том, что их гложет. Множество мужчин борются с обычными, нормальными вещами, но чувствуют себя при этом совершенно не нормально. Независимо от того, что нас мучает — болезненное пристрастие либо его рецидив, бесплодие, утрата работы либо отсутствие секса с партнером в течение месяца, полугода или нескольких лет, — часто боль от переживаний в одиночестве оказывается сильнее, чем боль сама по себе. Я очень сочувствую этим мужчинам, потому что нам не дозволен такой способ коммуникации и у нас нет инструментов, чтобы освоить его.

По этой причине, конечно, наша дружба (если она есть) неглубока и мы продолжаем страдать молча. Мы делаем именно то, чему нас учили.

Но есть и хорошие новости. Я верю: все меняется. Мы достигли точки, в которой цена стала слишком высокой. Изменения происходят по всему миру. Я видел подростков, которым хватает смелости сказать: «Это больше не работает». Каждый раз, когда молодой мужчина подходит ко мне и говорит, что смотрел мое выступление на TED Talk, мне хочется плакать. На самом деле, работая над этой главой, я прошел через то, что обычно называю «мгновением сомнения»: я задумывался о том, найдется ли хоть кто-то (и я не только о мужчинах в данном случае), кто окажется достаточно открытым, чтобы хотя бы начать читать мою книгу и работать над своим поведением. Но Бог умеет нас удивлять, и в нужное время я получил сообщение в соцсети, от, возможно, одного из самых известных молодых музыкантов в мире (с которым лично не знаком); он написал, что посмотрел мое выступление на TED и оно побудило его обратиться к знакомым женщинам и вступить с ними в диалог о том, как, на их взгляд, он мог бы стать лучшим мужчиной. Он открыто попросил у них прощения за неосознанно бесчувственные и агрессивные моменты, которые в их жизни возникали из-за него и из-за других мужчин.