Ярослав же старательно скрывал свои эмоции. Да и по правде говоря, мыслями он был далёк от этого турнира. Вместо того чтобы следить за оппонентами, его взгляд старательно выискивал в толпе представителей церкви. В их действиях и поведении он безуспешно надеялся найти столь необходимые ему ответы. Предстоящее соревнование он считал меньшим из зол, кроме того, с ним и так уже было всё понятно. Наверняка, большинство людей ставило на двух сыновей Александра. Сам же Ярослав не планировал терять бдительности и по отношению к Анжеле Шереметьевой – самой старшей из претендентов. От остальных Ярослав не ожидал особых сюрпризов. И да, он был настроен на победу. Возможно, статус императора даст ему хоть какую-то защиту перед церковью. По крайней мере, он на это очень надеялся.

Ставки сделаны, фавориты выбраны, и казалось, осталось лишь узнать: Пётр или Олег. По крайней мере, именно так думало большинство зрителей, не особо рассчитывая на неожиданные повороты. Они громко рукоплескали при объявлении сыновей Александра, после чего, с каждым новым претендентом, овации становились сдержаннее. Когда же очередь дошла до Русланы Шереметьевой, многие скучающе подумали: «да начинайте вы уже!». Именно в этот момент и произошло то, что привлекло внимание абсолютно всех, заставив вмиг позабыть о проклёвывающейся скуке.

Будто по щелчку пальцев на одной из секций арены появился самый настоящий песок! Кроме того, с каждым мгновением его становилось всё больше. Наконец, песок не просто появился и рассыпался по округе, нет. Подхваченный буйными потоками ветра, он заревел, кружась и вертясь в воздухе. Перед присутствующими предстала настоящая буря, что очень быстро переросла в плотное песчаное торнадо.

Те, кто находился рядом с этой неожиданной аномалией, закричали в испуге. Некоторые даже вскочили с места и, активировав личную защиту, собрались бежать к выходу. По арене прокатились крики и причитания недовольных зрителей, которым песок залетал в глаза, рот и нос. Остальные же в шоке уставились на столь странное событие. Что происходит? Это часть представления? Нападение? Или же что-то ещё? К счастью, долго гадать им не пришлось.

– У нас, кажется, произошло явно непредусмотренное событие…, – заголосил ведущий, расположившийся в специально отведённой для него области амфитеатра без трибун, и тут же замолчал.

Прямо из центра воронки, словно из врат загробного мира, вылетела одетая во все черное женская фигура. Она пролетела метров пять вперед, а после в сопровождении шлейфа из песка устремилась прямиком к арене, легко преодолев окружавший её барьер. Барьер, что никогда и ни за что не пропустил бы никого, кроме обладателя номера претендента на трон.

Девушка приземлилась почти в центре арены, припав на одно колено и уперевшись в песок кулаками для устойчивости. Затем медленно и с достоинством поднялась, открыв присутствующим своё лицо. В тот момент, когда зрители рассмотрели, кто она, торнадо за её спиной исчезло, а песок опал. Казалось, что врата ада вышвырнули из себя демона, а после закрылись, раз и навсегда перекрыв проход обратно для кого бы ни было.

А после сами собой начали затихать трибуны. Арена погрузилась в абсолютную тишину. При желании можно было услышать, как небольшой сквозняк свистел в проходах. Все узнали девушку с рыжей косой, на похоронах которой они присутствовали чуть больше года назад. Опустив в землю пустой гроб, общество очень быстро вычеркнуло её из памяти. Но, очевидно, сделало оно это зря. Одним своим присутствием сейчас она отчего-то внушала им суеверный страх и ужас. Причем настолько сильный, что сами того не осознавая, некоторые из зрителей зашептали молитву богине Дииде.

Подобное необычное появление Виктории Шереметьевой не обошло стороной и стоящих на арене. Каждый из них реагировал по-разному, тем не менее, было и нечто общее в их реакции, а именно – необъятное и всепоглощающее изумление. Вначале претенденты на трон просто-напросто не поверили в происходящее, ну а когда вероятность коллективной галлюцинации наконец отпала, уставились на Викторию как на ходячий труп.

Наиболее бурной была реакция Ларисы Шереметьевой. Вдруг она начала дрожать всем телом, на её лице отразилось неверие, а губы свело в нервной улыбке. После всего, что Лариса пережила у Александра за этот год, появление сестры сломало её броню. Её маска идеальной леди дрогнула, а по щекам побежали слёзы радости. Она думала, что осталась совсем одна, что больше у неё нет никого, но… Вдруг весь мрак в её жизни был разогнан всего одним песчаным торнадо.

Чувства Ларисы отчасти разделяла и Руслана. С головы до пят её окутали радость и облегчение. Весь этот год она винила себя за то, что зная о налёте, ничего не сделала. А теперь, когда её подруга стояла перед ней, дыша жизнью и силой, с плеч девушки словно упал тяжеленный камень, всё это время тянувший её к земле. Мать Русланы же явно считала иначе. Анжела Шереметьева уставилась на Викторию с ужасом и страхом в глазах. На секунду она даже подумала, что это высшие силы отправили племянницу забрать её с собой на тот свет.

Взяв себя в руки, Пётр Шереметьев окинул новую конкурентку оценивающим взглядом. Столь неожиданное событие явно не шло на пользу его намерению победить. Тем временем, его младший брат буравил Викторию взглядом, полным злости. Когда первый шок прошёл, он прямо-таки вспыхнул от подобной несправедливости. Что эта дрянь вообще себе позволяет?! Сегодня только он должен быть в центре внимания, и больше никто!

Дочери Александра – двойняшки София и Анна – оказались ближе всего к тому месту, где приземлилась Виктория. Стряхивая волосы от песка, они растерянно уставились на вроде как погибшую двоюродную сестру. Затем, сбросив оцепенение, София вызывающе вышла вперёд, закрывая собой испуганную Анну. Вот только подумав мгновение, отступила назад, потянув за собой двойняшку. Она помнила, как Виктория унизила её в совете академии, и до сих пор её не переваривала, тем не менее, сейчас эта девушка вызывала в ней инстинктивное желание держаться подальше.

Тем временем Виктория не обращала внимания ни на кого из них. Её собственный взгляд был устремлён лишь в одну точку, на принца Ярослава Шереметьева. Сейчас на лице того застыл шок, тем не менее, он наблюдал за Викторией так же пристально, как и она за ним. Если бы напряжение между ними могло материализоваться, на арене уже бушевал бы настоящий пожар.

Разразившийся внутри Ярослава шторм невозможно было передать словами. Его бросало из крайности в крайность, словно маятник, который никак