Бхану Рао тотчас же отыскал глазами свободный столик.

— Пойдем, сядем там.

Уселись.

— Сам поражаюсь своей зоркости, Ратти, я ведь тебя даже со спины угадал!

— Твоя интуиция, Бхану Рао, известна давно — и всем.

— Поверь, Ратти, я очень высоко ценю эту твою похвалу. — Бхану Рао был явно доволен собой.

В голосе Ратти пропали вдруг легкомысленно-шутливые нотки:

— И говорить ты стал теперь видишь как — солидно, веско! Что значит привычка видеть свое имя в газетах!

Лицо Бхану Рао сделалось серьезным. Он подозрительно нахмурился:

— М-м… Насколько я понимаю, это уже не комплимент, Ратти…

Ратти пристально посмотрела на него. По ее лицу было видно, что она хотела еще что-то сказать, но передумала и сказала совсем другое:

— А знаешь, Бхану, тебе это совсем не идет — вот так беспричинно хмуриться!

Бхану Рао усмехнулся:

— Но ведь это я скорее могу обвинить тебя в этом! Все время какое-то недовольство, все время что-то не так…

— Если не обидишься, могу сказать, в чем дело…

— Скажи, пожалуйста.

— Видишь ли, если ты всю жизнь привык уверенно ступать, попирая всех и вся, у тебя в душе невольно возникает иллюзия собственного могущества, и тогда — все легко. Но если это не так, всегда отыщется в прошлом какая-то старая боль, забытая горечь и нет-нет да и даст себя знать, поднимет над порогом времени свою голову…

На лице Бхану Рао обозначились резкие, сердитые морщины. Он попытался скрыть их под неискренней, хорошо отработанной улыбкой.

— Разве об этом нужно было мне напоминать, Ратти?

— Ты сам, Рао, позволил мне говорить — что ж теперь жаловаться!

Бхану Рао предпочел сменить тему разговора. Глядя Ратти прямо в глаза, спросил:

— Я однажды видел тебя в Бомбее. Ты можешь вспомнить, где это было?

— В Бомбее мы с тобой не встречались, но, где ты меня видел, я знаю. Ты выезжал из отеля, подошел к администратору, чтобы заплатить по счету, а я в этот момент у той же самой стойки брала ключ от своей комнаты.

Бхану Рао пожал руку Ратти, склонил голову с видом побежденного:

— Сдаюсь, Раттика!

— Ну, Бхану, ты что-то не то говоришь! Ты ведь у нас побеждать привык!

В глазах Бхану на секунду вспыхнули и сразу же потухли огоньки уязвленного самолюбия.

— Забудь про тот вечер, Раттика… Я сам как вспомню о нем, так начинаю злиться.

— Ты тут ни при чем. Вся эта тьма — от меня.

— Ратти!

Голос Бхану Рао дрогнул. На его лице застыло выражение напряженного раздумья. Ратти заметила это и попыталась, обвинив себя, как-то примирить Бхану Рао с самим Бхану Рао.

— Ничего не поделаешь — чтобы разбудить прошлое, нам требуются какие-то сильные стимулы… Шипенье черных кобр, например, или жар солнечных лучей — иначе ничего не выйдет!

Бхану Рао взглянул на нее так, будто отыскал давно потерянный талисман:

— Спасибо… Я готов согласиться с тобой просто потому, что мне хочется это сделать. Но я все-таки знаю, что если вдруг наступает тьма, то в этом повинен тот свет, который не смог ее разогнать.

Ратти на этот раз посмотрела на него с таким видом, будто перед ней сидел закоренелый грешник.

— Ах, Бхану, Бхану, я так хотела оправдать тебя за недостаточностью улик, а ты, оказывается, этого недостоин!

Бхану Рао, со смехом, попытался все-таки подать просроченную апелляцию:

— Раттика, я…

Лицо Ратти стало серьезным.

— Ты знаешь, Бхану, плохо то, что рядом с тобой никого нет… Ни одного лица за твоими плечами, сплошная безымянность какая-то…

В голосе Бхану Рао снова зазвучало эхо минувших лет:

— Я не понимаю, кого ты сейчас хочешь защитить, Ратти?

— А разве мы оба не нуждаемся в защите? Хотя бы друг перед другом? Разве я неправду говорю?

— Раттика, когда ты так говоришь, мне все кажется, что за твоей спиной кто-то стоит. Я словно вижу какое-то другое лицо…

— И правильно кажется… Быть может, это и есть мое лицо, мое, настоящее… Я иногда думаю, что я всю свою жизнь сижу у телефона и набираю номер за номером.

— Только, пожалуйста, не надо больше картин прошлого!

— Нет, Бхану, я совсем не об этом. Понимаешь, иногда вот так позвонишь — оказывается, номер не тот… Иногда — занято… Иногда — номер правильный, да нет никого, трубку некому взять. А иногда — и номер тот, и человек дома, но ничего не слышно, видимо, связь плохая.

Лицо Бхану Рао вдруг сделалось болезненно усталым. Он предостерегающе поднял руку:

— Довольно, Раттика, хватит! Я, знаешь, кажется, всю жизнь только и делаю, что звоню, и попадаю куда надо, а вот… Ты вот сейчас сказала, и я подумал, что все это зря. Без толку…

Ратти засмеялась:

— О, видишь, как ты себя жалеешь, Бхану Рао!

Бхану Рао быстро взглянул на нее и, покачав головой, сказал тихо:

— Нет… Ты только, пожалуйста, не выключай этого абонента, держи его все-таки на линии…

Ратти ласково погладила его протянутую руку.

— Что ж тут поделаешь, Бхану! Ты очень любишь беседовать сам с собой, и потому твой номер вечно занят.

* * *

Цепкий взгляд Ратти, словно луч радара, обшарив ресторан отеля, мгновенно обнаружил сидящего за столиком в дальнем углу Субраманьяма. Довольная своей наблюдательностью, Ратти направилась через зал прямо к нему. Субраманьям поднялся ей навстречу. На его хмуром лице, казалось, навеки застыло выражение угрюмого недовольства и какой-то неясной тревоги — след долгих, одиноко прожитых лет.

— Очень признателен вам за то, что все-таки нашли время повидаться со мной.

Ратти искренне рассмеялась.

— Если уж люди решили встретиться, их должно быть по крайней мере двое. Одного для встречи как-то мало, не так ли? Благодарить тут, право, некого, да и не за что.

Субраманьям чуть усмехнулся в ответ, но в глазах его по-прежнему светилось неясное беспокойство. Ратти решилась прийти к нему на помощь:

— Может быть, закажем что-нибудь?

— Да-да, конечно…

И вот на белом поле скатерти — два стакана имбирного лимонада, а по обе стороны стола, друг против друга, — две человеческие фигуры, одинокие, как растущий посреди голой степи кустарник.

Субраманьям, желая разбить неподвижное, полуденным зноем нависшее над столом молчание, заговорил первым:

— Вину очень много рассказывал мне о вас. Восхищался вами… Говорил, что вы такая… Такая…

На губах Ратти расцвела шаловливая улыбка:

— А теперь вы увидели сами, и — какое разочарование!

— Нет, что вы! Разумеется, нет. Вы знаете, мы ведь с Вину большие друзья, и…

— Знаю, мне Вину про вас тоже рассказывал.

Пальцы Субраманьяма нервно мяли сигарету. Ратти взглянула на его руки и по их беспокойным, торопливым движениям поняла, что он собирается с силами, чтобы