Через пятьсот метров Антон вышел на трассу у деревни Ямично, в этот утренний час дорога была пустынна. Он даже подумал зайти в гости к Олегу, дом его располагался недалеко. Но вдалеке показался грузовик, и Антон загадал, если машина остановится, то визит придётся отменить. И он поднял руку.

Скрипнув тормозами, машина плавно остановилась рядом с мальчиком. Пожилой водитель лет пятидесяти, перегнувшись через пассажирское сиденье, открыл дверцу.

— Запрыгивай, малец!

Антон быстро вскочил на подножку и через секунду усаживался на сиденье. Водитель нажал на газ, и машина тронулась.

— Как зовут тебя, малыш? И куда в такую рань собрался? — водитель был рад, что в этот утренний час подобрал попутчика.

— Антоном зовут, интернатовский я! Домой собрался! — при слове «домой» запнулся. Трудное это слово, в лексиконе и в сознании Антона чужое. Но теперь и к нему привыкать надо.

— Ну, домой так домой, поехали, Антон! А меня кличут Макаром Ивановичем, стало быть, для тебя я дядька Макар! Что ж это, Антон, ты сам в дорогу выбрался, отпустили одного? Небось, сбёг? — Макар с любопытством посмотрел на мальчишку.

— А что, мне мамка нужна за ручку водить? — огрызнулся тот.

— А есть она, мамка-то?

— Нет!.. — запнулся Антон. Наступила неловкая пауза.

«Дёрнуло тебя, старого, за язык, душу малому трепать! Сирота, видать, коль из интерната, а ты мамка, мамка! И впрямь, неловко как-то!» Макар молчал в смущении, но не ехать же молча!

— Прости, малец, про мать! Тебе ехать далеко? — перевёл разговор водитель.

— Не знаю. Я по дороге увижу.

— Ну и ладно, тогда едем! — Макар рад был уйти в разговоре от неловкой темы.

Дядька Макар оказался весёлым человеком. С ним Антону было просто и спокойно, через некоторое время они болтали уже как старые знакомые. Въехали в какую-то деревню и, глянув в окно, Антон закричал:

— Дядька Макар, мне тут выходить! Стойте, стойте!

Водитель резко нажал на тормоз, и машина остановилась на остановке. Макар обернулся к мальчику.

— Ты садись за руль и подожди меня, а я сейчас! — он вышел из машины и направился к магазину. И хоть рано было, но он уже работал.

Антон с удовольствием уселся на сиденье водителя и погрузился в мечты. С увлечением крутил баранку и представлял себя опытным водителем, как дядя Макар.

А тот через несколько минут вернулся, неся в руках большой кулёк.

— Ну, сынок, давай прощаться! И тебе, и мне пора, а это тебе на дорогу! — и, видя смущение мальчика, сунул тому пакет в руки, — бери, бери, не стесняйся! И дай Бог тебе удачи в жизни! Прощай, сынок!

Голос Макара дрогнул, горький ком подкатил к горлу, сжало сердце и отпустило.

Макар протянул руку Антону и осторожно пожал ему ладонь…

Машина тронулась, Харитон ещё долго стоял у дороги и провожал взглядом удаляющейся автомобиль.

«Вот бы мне такого папку, я бы с ним всюду ездил! Как здорово было бы! Вырасту, тоже шофёром буду!.. Во, размечтался!» Антон перешёл дорогу и просёлком направился к лесу, он знал, идти ему долго и далеко. И рад был, что встретил дядьку Макара, вон, сколько он ему конфет и печенья купил! Хороший он!

А Макар после расставания с Антоном ехал молча, тяжело на душе было. Зацепил этот мальчишка душу Макара. Вспомнилось…

В сорок четвёртом, как только область освободили от немцев, его призвали в армию. Лютовал фашист, окрестные сёла в руинах лежали. Сколько детей-сирот по лесам шаталось? Люди чужих детей подбирали и своим теплом согревали. А теперь что? Двадцать три года как война закончилась, а сирот меньше не стало. Откуда ж они? Бог сберёг его в военном лихолетье, живым домой с фронта вернулся, только раны по ночам ноют.

Сестра Анна двоих сирот приютила. Старший из детей рассказывал, как при отступлении каратели деревню жгли. Ему с сестрой спастись удалось, а родители их погибли, вся деревня погибла, немногих Господь уберёг! Выжившие люди из окрестных сёл сирот в семьи свои брали, и Анна двоих приютила.

Макар детей тех тоже принял, племянниками они ему стали. У Ваньки сын уже, тоже Антоном зовут, дед он. Скоро и Катька внука подарит. Родными давно стали, чужими и не были никогда.

А этот парень с характером! А куда ж без характера, слабых духом жизнь-то и ломает. Дай Бог ему силы и удачи…

На войну

Лето в тот год выдалось на удивление жарким. От жары природа и люди изнывали. Не меньше хлопот жара доставляла и детям, речки рядом с деревней не было, и чтобы искупаться, приходилось ходить за три километра. Речка Щара находилась в болотистой низине, потому место для купания найти было сложно. И за эти места ещё нужно было воевать с местными ребятами.

С вечера мальчишки договорились на целый день уйти на речку. Но рано утром Антона разбудил рёв моторов. Он мигом слетел с чердака и выскочил во двор, по деревенской улице, поднимая пыль, шли танки. Настоящие танки и бронетехника! Раньше Антон видел такое только в кино и в журналах. Деревня проснулась. А техника шла и шла.

У ворот дома деда Семёна остановился УАЗик, из него вышли офицеры и направились к калитке, навстречу им двинулась хозяйка, баба Настя. Один из офицеров, капитан, обратился к ней.

— Мать, у вас воды можно набрать?

— Конечно можно, сыночки! Тольки что ж гэта робица, война, аль учения якие? — потом обернулась к хозяину, копавшемуся во дворе: — Семён, достань людям воды!

Дед Семён, бурча что-то себе под нос, взял ведро и пошёл к колодцу.

Группа офицеров подошла к воротам, старший из них, майор, снял фуражку и носовым платком вытер пот со лба.

— Ну и жарища! — потом к хозяйке обратился: — мать, не волнуйся, на землю нашу войну не пустим! Не сорок первый год!

— Ну и добре, не дай Бог ещё одну войну пережить! Мы с Семёном двоих сыновей на той войне схоронили!

Офицеры по очереди пили воду из ведра, потом наполнили фляжки и направились к автомобилю.

Старики, прислонясь к воротам, провожали взглядом растворившуюся в пыли машину.

Баба Настя запричитала.

— Ой, Сенюшка, беды бы не было! Как увидела эти железные коробки, так и танки те с крестами вспомнила, а ты помнишь?

— Помню, Настёна, помню, как антихристы железом деревню нашу утюжили, слава Богу, живые остались! Смотри, какая силища прёт! Правду майор говорит,